на все вопросы, почему он такой ебанутый, чикаго отвечает, что он приемный. это не шутка. мать у него жива и отец наверняка в добром здравии, но чикаго вырос с отчимом - его он ненавидел чуть меньше, чем заводчиков. к тому же в их новых семьях для чи места не было. для него вообще нигде нет места, он никуда не помещается. чикаго много. слишком. он шумный, он гиперактивный, он суетливый - он просто везде. к двадцати шести годам у него три курса по управлению гневом, две полки книг по контролю над эмоциями, тысяча и один рецепт на регуляторы настроения, шестнадцать заживших переломов и три ножевых. у чикаго в жопе огромный раскаленный кол, чесотка в конечностях, триста шестьдесят пять пизданутых идей в голове и один сценарий на всю жизнь - вечно страдать хуйней в попытках кого-то впечатлить, заслужить любовь матери, отчима, замужней соседки, рандомного человека на улице. все любят всех безусловно, а чи вынужден каждый раз изъебываться в заднее сальто, чтобы не получить ничего взамен. (чикаго знает, что не все проблемы идут из детства.) он безголовый, непостоянный и агрессивный, как школьный футболист в зените пубертата - и он не замечает этого совершенно. он слишком эмоционален, слишком вспыльчив, слишком импульсивен. да, он выглядит глуповатым и невимательным, но вы попробуйте, блядь, жить нормально, когда в голове аквадискотека 24/7. (чикаго варится сам в себе заживо.) у него на лице написано, что он отборный еблан. но он не плохой человек. (он просто и вправду немного глуповат.) любит детей и животных, до крови в глазах бесится, когда обижают слабых. из плюсов: искренний. конец.
это все очень сумбурно и непонятно, но вы можете представить, что я просто так вжился в роль этого полудурка. чикаго правда не плохой пацан, он просто дурной.
по роду деятельности он инста-блогер, но вы можете называть его клоуном. (у него есть популярный паблик с мемами и еще один с отборными мемами и городской жестью, куда можно попасть за донат). он может сделать что-то хорошее для этого мира, например запустить и поддерживать в городе сеть помощи женщинам в духе "позовите Галю", но это не делает его менее отмороженным.
у него достаточно психологических проблем, которые он игнорирует, и достаточно проблем, которые он наживает своим тупым поведением. еще он склонен заводить долгосрочные вражеские отношения и влюбляться в априори недоступных женщин на 10+ лет старше себя, чтобы раз за разом проебывать левел "отношения с матерью". короче, если он кому-то понравился, то велком. я достаточно лояльный типок, не топлю за оформление, лапслок, посты каждый час, охуительные сюжеты уровня сериала клон. люблю копаться во взаимоотношениях персонажей, колупать их проблемы и скрытые баги, не люблю счастливые концы и выяснение отношений ради галочки. тут поста кусочек Можно было бы быть дважды, трижды, четырежды вываренным в собственной ярости, разложенным на кости и гнилостный фарш, на скрежет праведной злобы, что яреет и чадит углем вместо сердца; и сердце уже может быть в труху, все изнутри и снаружи сплошь червивое копошение; и ты можешь быть уже не ты, не животное, не живое, а просто сущая падаль, что катится вниз по размытой временем глине
вниз
вниз
два метра вниз мимо глиняной желчи, прямо до крышки гроба, а дальше — финита ля комедия и
Аурелиано Буэндиа слишком устал, онемел, заплесневел в своем ожидании, а тело все никак не несут, а время идет, а жизнь заворачивает новый цикл, а его все не несут не несут не несут
Острый игольчатый бред. Тягучее серее небо-тело. Талая сладость влажной земли, лениво преющей где-то под снегом. И всего так много, и вокруг так широко, так необъятно, что от этого страшно становится; места много, и от этого хочется спрятаться; от этого и от черного впереди, от сгорбленных спин, от прямого Намерения. И потеряться хочется в этом, разложиться в ничто, стать обрывком перелеска вдали, призраком воздушной перспективы (все перспективы Левы сейчас — воздушны), и — держаться за что-то. Удержаться. Удержать.
Жирная складка на затылке единокровного брата. Взгляд выше. Прозрачная тень безумия (или слишком большого ума?) на родном лице. Остановись же. Мысль заворачивается, кусает себя за хвост, выблевывает, чтобы —
можно быть кем и каким угодно, но не думать, не замышлять, не сметь не сметь не сметь отбирать то, что дано не тобою, ведь (у страха глаза велики, а у мертвых глаза повсюду)
Глаза эти, два проклятья, два окна, выбитых прямиком на мир. Их натурально жжет изнутри. Жжет от мольбы и от ужаса, от тупого и неизбежного, от больного, неправильного. Голос схватывается в глотке трупным окоченением, растворяется окончательно; все пытается закончиться, пока ноги проваливаются в мерзкую снежную зыбь, пока рука просящая становится чужой и неудобной от холода. Он не успеет пройти эти метры. Не успеет ни пробежать, ни пролететь — он ничего не успеет. Но он попытается, он будет пытаться, будто бы это получится.
А самому от вида дрожащих в снегу жалких испуганных рук и мерзко, и жутко, и — как-то беспомощно. И сказать ничего не может. Ни звука из себя не выдавить.
Лишь слушать надсадный скрип снега под ногами, разбирать по нитям и ниточкам хриплые вздохи, ловить их не вовремя заострившимся слухом, забирать у спокойного ветра, как последнюю память, под кожу прятать, в самую подкорку, где лежит нагретое, вечное — что? — покажи им.
(ТЫ САМ ВИНОВАТ)
|
фестиваль эстетик
весенний посткроссинг
твинковод
книга мая
итоги недели
топ-5: про еду
евровидская гадалка
