Барный стул был на редкость не удобным, она постоянно ерзала, пытаясь найти положение, при котором можно будет сидеть и не бояться свалиться с этого насеста, но безуспешно. И это она ведь трезвая, страшно представить, как тяжело залезать на такой стул человеку, который подвыпил. Зато бармену легко определять, кому уже пора домой: свалился со стула, бери телегу, вывози народ. Геката огляделась по сторонам, оценивая публику. Собравшиеся в баре люди были серьезны, выпивали лишь чтобы снять стресс, разговоров велось мало, признаков веселья не наблюдалось. Хотя сам по себе алкоголь и не несет радости, если к нему не приложил руку Дионис и его прислужники. А некоторые люди вообще как будто были созданы Зевсом без опции «веселиться». Забыл Громовержец в них вложить хотя бы щепотку жизнелюбия. Конечно, это же всего лишь не то теория, не то шутка. Скорее, шутка. Геката пытается подбодрить саму себя. Ей не слишком нравится бывать среди людей.

Людей она, разумеется, не боится, просто провела в Подземном Царстве достаточно много времени, чтобы он стал ее домом, а она – его важной частью. Она все-таки не Персефона, чье длительное отсутствие во владениях повелителя душ мертвых замечает весь мир. Просто воздух там другой, дышится легче, там тихо и никто не беспокоит, можно наслаждаться уединением и заниматься своими опытами в теплицах. Самые смертоносные растения планеты были созданы в ее лаборатории, где она напитала их ядом глубин Стикса и отчаянием тех, кому уже не суждено увидеть свет солнца. Геката любит экспериментировать.

Да и все человечество, населявшее поверхность, начиналось когда-то с опыта, с вопроса «А что если?..» У каждого бога свое мнение, касательно того насколько удачным вышел этот эксперимент. Ей чаще всего приходилось видеть людей не с лучшей их стороны, так что в целом ее мнение о них было не слишком высоким. Вот и сейчас она отсиживала задницу в потертой забегаловке в маленьком американском городишке, потому что люди ее подвели.
Люди любят новости, они так отмеряют ход времени, что делать им необходимо, потому что осознание собственной смертности сжимает их сердца в тиски от страха, а если провести подмену понятий и начать отмечать неотвратимое приближение смерти как радостное событие, то реальность становится сносной. Поэтому они так и любят делать насечки на древе собственных жизней, цепляясь даже за крошечный успех, ища стимул идти вперед. Люди любят подводить итоги.

Сводка новостей заставляет всех притихнуть и внимательно вслушиваться. Всплеск насилия, невиданная жестокость, к работе над этим делом нужно привлечь больше полицейских, ритуальные убийства, а вот это уже интересно. Похоже, что она нашла то, что искала. Геката довольно ухмыляется, делает большой глоток и ловит на себе взгляд мужчины, сидевшего неподалеку. Видимо, ее улыбка стала резким контрастом, людям не так положено реагировать на трагические события.

- Что ты на меня так уставился? Я-то все еще жива, и за это определенно стоит выпить.

Она отсалютовала кружкой, продолжая разглядывать любителя осуждать других взглядом.
- Ты не похож на местных жителей, глаза у тебя не такие…сытые. Я смотрю на тебя и вижу человека, который не привык сидеть на одном месте. Откуда ты и что забыл в этой дыре?

Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Ничем другим изменения в моей жизни объяснить нельзя. Смерть тетушки в ее день рождения стала спусковым крючком для абсолютного безумия. Вся моя жизни была построена на лжи. Мои кузены спят друг с другом. Моя любимая тетушка родила внебрачного ребенка и в принципе не была такой безгрешной, как я думала. Дядюшка проигрывал шестизначные суммы в казино и связался с мафией. А теперь еще оказывается над моим родом висит проклятие, пока я не выйду замуж. Что дальше?   

Нет, здравая часть моего мозга понимает, что это все бред, неудачное стечение обстоятельств и чья-то злая шутка, заговор с целью свести меня с ума. Не получилось обвинить в убийстве тетушки и сделать недостойной наследницей, так попытались найти другой способ. Наследство Аннетт Сильвер-Харрис очень лакомый кусочек, за такие деньги и умереть не жалко, наверное. Но все же, не могу отмахнуться от противного голоска на периферии сознания, который почему-то звучит как голос одного из близнецов Кадоганов. Даже не знаю, к сожалению или к счастью, что никто из моих друзей не поддержал меня. Наверное, все же к счастью, должен хоть кто-то здраво соображать. Хватит им и одной истерички в их рядах. Впрочем, не знаю, что со мной было бы без них, как бы я выдержала все, что одновременно свалилось на меня. Слишком много для одной хрупкой блондинки. Я просто хочу спокойно выдохнуть и расслабиться, перестать оборачиваться через плечо. Хотя бы на несколько дней.

— Я передумала, я не лечу с тобой в Стокгольм, — в этот раз я даже не удосуживаюсь постучать, заходя в номер Александра, используя дубликат ключа, который он чуть ранее вручил мне, в десятый раз открывая мне дверь. Видимо, Алекс предпочитал другой вид физической активности [миссия: пытаюсь не покраснеть от этой мысли — провалена]. Мне даже не нужно видеть его лицо, чтобы знать, что он сейчас закатывает глаза, но это неважно, потому что на этот раз я на сто процентов уверенна, что не полечу в чужую страну, сбегая из своих проблем. И нет, это совершенно не связано с "пора тебе познакомиться с моей мамой". Вот же самодовольный засранец, с чего он вообще взял, что я хочу знакомиться с его мамой. Велика важность, что он вообще о себе возомнил. Думает, что пара поцелуев, жаркий шепот ничего не значащих признаний на ухо да его слишком умелые пальцы, и я растаяла, как мороженое на солнце? Не с той связался, надеюсь, тетушка с небес гордится мной.

— Мне надо разобраться с наследством, с бизнесом тетушки, да еще и ремонт особняка, я не могу все это бросить, — слова срываются с моего языка раньше, чем я успеваю их обдумать, и даже я сама понимаю, как слабо звучат мои аргументы, но упрямо скрещиваю руки на груди, вставая напротив дивана, где вольготно расположился Нильсен с книгой в руках. За последние два моих визита в его номер он не удосужился поменять свое местоположение. С трудом удерживаюсь, чтобы в свою очередь не закатить глаза, но в этот раз я должна его убедить в серьезности моих намерений. Какое-то проклятие уже не кажется таким страшным, как знакомство с мамой Алекса. Ну то есть, мне, конечно, любопытно было бы на нее посмотреть, но не настолько. Я все еще очень ярко помню, как отреагировал швед на первое появление Рейчел на пороге моего особняка. Я даже увидела нотки страха в его голубых глазах. И не уверена, что готова столкнуться с той, кто родила и воспитала такого невыносимого мужчину, как Александр.

Делаю глубокий выдох, не отводя взгляда от лица Нильсена, невольно хмуря брови. Меня немного напрягает полное отсутствие реакции на мое возмущение. Ну то есть, конечно, нечто подобное он уже выслушивал почти десять раз с некоторыми вариациями, но ведь в этот раз я абсолютно серьезна. Я не поеду с ним в Швецию! Действительно не поеду. Борюсь с совершенно детским порывом топнуть ногой, вместо этого лишь приземляюсь на диван рядом с Александром, из любопытства пытаясь заглянуть в его книгу, после откидываясь на спинку, запрокидывая голову и накрывая глаза ладонью. Как обычно в его присутствии меня бросает в жар.

— Алекс, я серьезно, я не поеду, — переведя дыхание, чуть приподнимаюсь, опираясь на подушки, смотря куда угодно, но не на него, — Да и как ты меня представишь ей? — вовремя прикусить свой язык я не успеваю, но возвратить свои слова уже не могу. Что ж, тетя учила меня встречать невзгоды с широко расправленными плечами и гордо поднятой головой. Пусть ответит, сколько можно мучить и дразнить друг друга, мне нужно знать, что он ко мне испытывает. Взаимны ли мои чувства.

Чешир не любил опаздывать, но обстоятельства всегда складывались так, что он просто не мог придти вовремя. И все время было что-то новенькое. И каждый раз неизбежное и неотвратимое. Возможно, дело было в том, что кот был совершенно не в ладах со временем, он обитал в каком-то совершенно особенном мире, который лишь иногда пересекался с реальным миром и его обитателями. Он просто не думал, что кому-то может приносить неудобства, и уж совершенно точно не делал это намеренно, со злого умысла. Так вышло, говорил он каждый раз, иногда виновато пожимал плечами, но в следующую минуту неизменно улыбался. И ему все прощали. И парень прекрасно знал, что ему все простят, поэтому периодически даже не пытался придти вовремя. Его даже вовремя и не ждали. Ничего не помогало. Пытались и время называть неправильное, на час-два раньше, а он приходил на час позже все равно. Раз в столетие иногда случалось чудо, и Чеширский появлялся вовремя, шокируя людей чуть ли не до сердечного приступа, потому что ко всему прочему обладал поразительным талантом появляться там, где его совсем не ждут. Вот такое вот удачное сочетание, которое обычно вызывает у людей раздражение и желание убить обладателя.
Помнится, как-то в свое время он нехило так озадачился, пытаясь определить свою, так сказать, расу, но так в итоге не определился и решил, что не будет забивать себе голову ненужной чепухой. Он мог становиться котом, вернее, мог становиться человеком и менять свою внешность, частично исчезать, летать и обладал тем, что в миру называется магией. Самому же ему нравилось думать, что у него просто в запасе есть несколько фокусов, которые значительно упрощают жизнь.

[float=right][/float]Чешир щелкнул зажигалкой. Кончик сигареты в его руке тут же заалел. Затягивается, позволяя дыму наполнить легкие, и выдыхает через ноздри. Мимо проходящая молодая мамаша с ребенком неодобрительно цокает языком и оттаскивает свое чадо в сторону. Дурная привычка, но никак от нее не избавиться. Люди сами придумали средство, которое способно их убить, испортить здоровье и существенно облегчить свои кошельки. Но бессмертному же существу рак легких не страшен. Почему бы не позволить себе чуть больше. Курение помогало коту хотя бы на некоторое время забыться. Придти в себя, чтобы успешно продолжать играть роль веселого и беззаботного. Если задуматься, это не так уж и просто. Да и потом, так проще всего слиться с толпой. Среди подростков это модно, хотя лично Чешир подобного не одобрял. Не докурив и половины, бросает сигарету на асфальт и растаптывает ее носком стильного ботинка. Поза внешне расслабленная, он делает вид, что просто ждет кого-то, периодически смотрит на часы, но на деле не сводит глаз с цели. Ему с легкостью удается смешаться с толпой. Парень чуть щурится, рассматривая невысокую девушку, которая старается ничем не выделяться из толпы, но при этом переигрывает. Бигби был прав, она скорее всего одна из шпионов Империи. К парню подходит серый уличный кот и громко мяукает. В ответ Чешир кивает и показывает в сторону, где еще минуту назад была та девушка. Кот снова мяукает и исчезает с поля зрения оборотня. Он все сделает правильно. Цель прошла уже полквартала, но теперь за ней по пятам следует маленькая тень, которую точно ни в чем нельзя подозревать. В Нью-Йорке на улицах много бездомных котов, которых буквально притягивает к парню. И еще они ему помогают периодически.
Впрочем, свое обещание он выполнил. Ему нужно за ней проследить и выяснить, куда она ходит и кому докладывается. Он сам уже попался ей на глаза пару раз, а изменение внешности отнимет слишком много сил. Так что помощь маленьких собратьев по шерсти будет весьма кстати.
А Чеширу пора. У него на сегодняшний вечер планы. Не каждый день встречаешься со старым другом. К счастью, он был недалеко от Фэйблтауна, да и знал несколько секретов и переулков, поэтому быстро добрался до места, где его уже ждал Багира. Живое воображение кота помогло ему с легкостью представить на месте высокого смуглого парня, коим оказался Багира, черную пантеру, которая в нетерпении помахивала хвостом. Последние метры до нужного места кот прошел нарочито медленно, попутно рассматривая в деталях пантеру в теле человека. Хм, они определенно повеселятся хорошенько.

Ты зануда, Баг, - из природной вредности, кот решил сократить и без того не особо длинное имя своего друга. Сколько они уже не виделись? Пару столетий, но разве это преграда для настоящей дружбы. К тому же, Чешир иногда навещал пантеру на Ферме, держал в курсе того, что происходит в человеческой цивилизации. Последний раз это было как раз в преддверии Гражданской войны в США, поэтому потом еще долгое время было не до дружественных визитов. - Подышал немного свежим воздухом, попривык к шуму этого города, что такого-то? - парень широко ухмыльнулся. Подумаешь, задержался немного. Полчаса всего! Закатывает глаза в ответ на слова старого друга, но все же обнимает его в ответ. Багире повезло, руководство Фэйблтауна наконец-то сподобились пробить ему заклинание для смены внешности в любой момент, по его собственному желанию. Видимо, они им всем там конкретно на Ферме надоел и они решили немного отдохнуть от него. Озвучить эту мысль Чешир просто не успел.
[float=right][/float]Ты кажется постарел, я вижу седой волос, - святое дело - подколоть друга. Конечно, это было просто физически невозможно. Сказания не способны постареть. Они не меняются, застыли, замерли в определенный момент. И в принципе были довольны. Когда Чешир становился серьезным и задумывался об этом, что случалось довольно таки редко, но случалось, то приходил к выводу, что в этом мире, а особенно в людях все же есть своя определенная магия. В некоторых ее чуть больше и выражена она по-разному, они придумывают для этого смешные термины. Шестое чувство, талант, телекинез - список получается просто бесконечным. Сильнее всего она выражена у детей, недаром в Страну Чудес попадали как правило маленькие дети. Алисе не было и десяти, когда она впервые провалилась к кроличью нору. По мере же взросления это чувство исчезает, притупляется. Люди придумывают всему разумное объяснение и забывают. Или становятся писателями. Пришедшие в этот мир первые сказания навсегда его изменили, даже если этого не осознавали. Им приходилось доверять людям, открываться им. А взамен, они слушали наши истории и увековечивали их. Так появились предания и первые сказки, которые читают на ночь детям, которые еще умеют мечтать, иногда даже сами придумывают новые приключения любимым героям. Это передается из поколения в поколение, обрастает новыми подробностями. Они даже не подозревают, что все это произошло на самом деле, пусть немного и приукрашено.
Но такие моменты случались редко, чаще всего Чеширский кот слонялся без дела по миру, иногда из интереса проживая жизни обычных смертных, даже устраивался на работу и сменил очень много профессий, правда ему это быстро надоедало.
Кот хлопнул друга по спине, подталкивая его к действиям. Да, они могут, конечно, еще немного постоять у ворот Фэйблтауна, пока в конце концов из здания не выйдет какой-нибудь Бигби и не придумает им какое-нибудь задание, как он любит. Чешир уже не раз оказывал ему самые разнообразные услуги, по старой памяти и за обещание ответных услуг взамен. Ему было нетрудно, тем более что и задания от шерифа обычно были в известной степени интересные. Хотя Заяц обычно говорил, что они опасные. Впрочем, Заяц просто паникер знатный, Чешир редко к нему всерьез прислушивался. Иметь в должниках, вернее, иметь мистера Волка на своей стороне было очень полезно. Никому не хотелось переходить старине дорогу, особенно, если вспоминать его прошлые дела. Но все меняются, вот только не всегда в лучшую сторону.
Ты есть не хочешь, я знаю одно хорошее местечко недалеко, там делают отличные бургеры, - видя несколько озадаченное лицо друга, Чешир поспешил улыбнуться и, закинув руку на его плечо, потянул в нужную сторону, - До меня только что дошло, что ты у нас же в прямом смысле из деревни! Тебе столько надо наверстать всего. У нас так мало времени! - энергия из оборотня била буквально через край. Он говорил быстро, торопливо, иногда проглатывая окончания слов. И в такие минуты у него иногда прорезывался английский акцент. Хотя у Чешира не было какой-то определенной национальности, в свое время именно в Англии, в разных ее уголках, он провел очень много времени. Буквально сросся с островом.
Надеюсь, ты выспался, потому что в ближайшие сутки, нам не до отдыха. Пойдем, сейчас сначала заправимся, а потом уже все остальное. - кот любил современный мир с его всеми удобствами. И он с удовольствием всем этим пользовался на полную катушку, стараясь по возможности не увлекаться и не выдавать свою сущность другим. на одном месте он долго не задерживался. Вот и в Нью-Йорк он вернулся буквально с месяц назад. Ему быстро становилось скучно, а буйная натура требовала приключений. Его пытались удержать в узде, найти какое-то занятие, направить энергию в мирное русло, но надолго его не хватало. Пару раз он правда сам рассказывал особым людям правду о себе. И каждый раз все заканчивалось весьма печально. Об Алисе коту не хотелось говорить до сих пор. Человеческий век недолог, а в свои последние годы они слабы и практически беспомощны. Время для них течет неумолимо, а они так бездарно его тратят на всякие глупости, спешат куда-то, пытаются успеть все и сразу, а в итоге, на пороге смерти с горечью осознают, что все это было зря.
Но сначала, давай избавим тебя от лишнего груза. Тебе денег выдали? А неважно, гуляем за мой счет сегодня, - кот подмигивает своему другу, с его губ не сходит широкая улыбка. Он щелкает пальцами, телепортируя сумку Багиры в свою квартиру, чтобы ничего не мешало им развлекаться и чтобы не тратить время на дорогу туда и обратно. Тем более, в час пик. Этот город абсолютно сумасшедший. Чешир в принципе даже не так нуждался в еде и сне, как обычные люди, но был рабом своих привычек.

Сентфор давно остался позади, но его демоны прочно впивались изогнутыми когтями в мою душу. Мерный стук колес поезда на какое-то время погрузил меня в состояние полудремы, но я не позволяла себе расслабиться, сжимая руку Майкла в своей и прижимаясь к его груди, прислушиваясь к его сердцебиению, которое помогало мне окончательно не слететь с катушек. Я боялась закрывать глаза, потому что на обратной стороне век словно отпечатался образ Человека в Маске, который сворачивал шею шерифу Никсону. Снова и снова. Не представляю, какую боль сейчас испытывал Дерек. И я позорно сбежала, бросая своего друга в одиночестве, в холодном и пустом доме. У меня даже не возникло мысли позвать его с собой, попытаться поговорить с ним, объяснить свою позицию. Я знала, что Никсон-младший не поймет меня, он всегда был скептиком, для него Человек был не больше, чем психопатом, а в Писадейру он так и не поверил полностью. Я написала ему короткую записку, в которой оставила координаты отца, на тот случай, если он все же решится со мной поговорить, но не тешила себя лишними надеждами. Предательства Дерек не прощает. По моим щекам медленно скатывались обжигающие слезинки, теряющиеся в зеленом бомбере с логотипом Сентфорской команды по футболу. Я старалась незаметно их вытирать, негромко всхлипывая время от времени, но тем не менее, на ткани уже расплывалось более темное пятно. К счастью, Тёрнер не задавал лишних вопросов, лишь поглаживал меня по голове, пропуская сквозь пальцы пряди моих волос, вызывая легкие мурашки вдоль позвоночника. Не знаю, какие мысли одолевали его, но не рисковала нарушить хрупкую тишину между нами, пытаясь дышать спокойно и размеренно, чтобы не волновать лишний раз парня. Нам обоим следовало переосмыслить наши жизни. Лишь одно я знала точно - я любила этого несносного мальчишку всей душой и мне не нужен был никто другой. К тому моменту, когда мы вышли на вокзале в Балтиморе, слезы уже высохли, а я смогла более менее собрать из осколков привычный образ Сары О'Нил.

Откровенно говоря, я до последнего момента боялась, что отец нас все-таки выгонит на улицу. Мы сильно отдалились с ним после переезда в Сентфор, поэтому я смогла спокойно выдохнуть лишь тогда, когда без сил опустилась на свою старую кровать в своей старой комнате. Видимо, в нем сохранились остатки совести после того, через что он заставил нас с матерью пройти. Нам предстоял тяжелый разговор, но сейчас я хотела просто принять горячий душ и уснуть в объятиях любимого человека. Теперь я уже не боялась в этом признаться. В свои семнадцать лет мне повезло встретить любовь всей моей жизни. Если бы не он, не представляю, как справилась бы. Во мне совершенно не оставалось сил для борьбы с моими страхами. Подозреваю, что если бы Майкл не пришел на вокзал, я закончила бы свою жизнь в психиатрической клинике в смирительной рубашке. Моя старая кровать была нам непозволительно мала, Тёрнер даже порывался спать на полу или же на диване в гостиной, но я не позволила, прижимаясь к нему как можно теснее, практически полностью на него ложась сверху. Я должна была чувствовать его каждой клеточкой своего тела. В нашу первую ночь в Балтиморе, да и в последующие, мы оба не выспались, потому что я постоянно вскрикивала и вздрагивала, не давая Майклу нормально заснуть, а пару раз и вовсе едва не свалилась с края. Видимо, стены в нашей старой квартире были не такие толстые, как нам бы хотелось, потому что буквально через неделю, отец предложил поменяться кроватями. Их с мамой двуспальная кровать с трудом поместилась в моей комнате, не оставляя практически никакого пространства для маневра, но нам было все равно. Я не могла уснуть без тепла тела Майкла рядом.

До Рождества мы решали административные проблемы, переводясь в другую школу, совместно подтягивали программу тех занятий, которые пропустили из-за нашего внезапного отъезда. Я должна была приступить к занятиям только в новом году, а Майкл уже постепенно начинал тренировки, довольно быстро завоевав сердечко тренера школьной сборной. Я знала, как хорош был Тёрнер, поэтому не сомневалась, что он быстро восстановится. Тем не менее, что-то в груди продолжало выкручивать мои внутренности, нашептывая, что я испортила Майклу жизнь. Звезда школы, перед которым уже были открыты дороги в блестящее и яркое будущее, а теперь ему заново подтверждать свою репутацию. Единственное, что меня хоть каплю утешало, в таком большом городе, как Балтимор, у него было больше перспектив. Его могут заметить не только на уровне городского округа, а на уровне штата.

Если честно, первый месяц в родном городе я помню очень смутно. Даже само Рождество прошло мимо меня в основном. Но точно знаю, что если бы не Майкл, я совершенно бы потонула в той тьме, что постепенно сжимала мое сердце. Ради него я пыталась бороться. Ради него я вставала по утрам, ради него улыбалась и ходила в школу. Приняли меня не очень хорошо после моего резкого исчезновения, но по крайней мере не решались в открытую высказывать недовольства, когда Тёрнер был рядом. И чаще всего мне удавалась моя игра. Оценки в школе стали исправляться, в глазах появлялся присущий им блеск и я перестала вздрагивать всем телом, увидев нечто даже отдаленное похожее на маску Человека или его костюм. Иногда мне казалось, что я действительно могу начать новую жизнь, забыв кошмарное прошлое. Но потом ночами я просыпалась от скрипа половиц, видела на стенах пляшущие тени, и все рушилось. Он ищет меня и найдет, рано или поздно.

Этой ночью Человек в маске снова пришел ко мне. Сел на край кровати. Поправил одеяло на моем плече. Улыбнулся [я не видела его лицо, но была уверена, что под маской он улыбается] так понимающе и покачал головой. Словно отчитывал несмышленого ребенка. Словно я его разочаровала. Хотелось кричать, но горло сдавливал спазм. Пыталась дернуться, может быть пнуть его, но тело было парализовано страхом. Я была полностью в его власти. И лишь когда он поднял руку, чтобы убрать с моего лица прядь волос, мне удалось побороть его гипноз. Почти сразу же оказалась прижата к чьему-то крепкому телу и целых десять секунд мне понадобилось, чтобы узнать запах любимого. Майкл никогда не позволял страхам одержать надо мной верх. Неизменно был рядом. Еще через пару минут мое сердцебиение пришло в норму, и я смогла снова заснуть. Вот только утром не нашла в себе сил выбраться из постели. К счастью, расписание у нас с Тёрнером было разное, поэтому не пришлось отвечать на его вопросы. Я планировала к его возвращению уже взять себя в руки, собрать по кусочкам, но после долгих месяцев, напоминание о себе от Человека буквально выбило почву у меня из-под ног. Я провела в постели почти весь день, периодически погружаясь в сон. Звяканье ключей в замке возвращает меня в реальность, и я трусливо решаю притвориться спящей. У меня нет ответов на вопросы Майкла.

Кровать прогибается под весом Тёрнера, и я зажмуриваюсь, слыша отчаяние в его голосе. Он не заслужил такого отношения с моей стороны и имеет право знать правду. Что я буду делать, если однажды он проснется и поймет, что устал и что я не стою его внимания и заботы? Последние пару месяцев я посвятила самоуничтожению, не замечая, что уничтожаю также и любимого человека. С этим смириться я не могу. Откидываю одеяло в сторону и приподнимаясь на подушку, чувствуя щемящую нежность в груди от цветов и моих любимых пирожных на прикроватной тумбочке. Я не заслуживаю его, просто не заслуживаю. Я не могу дать ему ничего, только разрушаю все, что дорого мне.

- Майкл, я так люблю тебя, - приподнимаю руку, накрывая ладонью его щеку и слегка поглаживаю слегка колючую от щетины кожу. Он кажется мне таким взрослым сейчас. Пора и мне повзрослеть.

- Сентфор не отпустил меня, - негромко шепчу я, сглатывая тугой комок в горле, чувствуя, как горят глаза от подступающих слез, но остановить их уже не в силах, - Прости, что утягиваю тебя за собой.

Опираюсь руками о раковину и поднимаю голову, чтобы посмотреть в глаза своему отражению. Давно не видел у себя подобного взгляда, ведь последние месяцы я был счастлив. Смешно, даже глаза словно светились. Сейчас же там лишь пустота. Плечи опущены, волосы хаотично спадают на лоб. Вместо привычной отглаженной рубашки обычная футболка. Мягкие трикотажные штаны заменяют черные брюки со стрелками. Ни следа от былого образа холодного и отстраненного Ходжа Бейкера. Усмехаюсь, качая головой, в который раз убеждаясь, что заслужил. Если подумать, я ничем не лучше того же Оушена. Я не только делаю тоже самое, что и он, я еще и подставляю других.

Конечно, многие, услышав мои мысли, сказали бы, что я совершенно не такой, что я совершаю добрые дела, избавляя улицы родного города от всякого сброда, вот только моя сделка распространяется только на границы Нью-Йорка. Представлять страшно, сколько подонков остались безнаказанными лишь потому, что действовали в других городах. Непозволительно много дерьма в своей жизни я совершил, прикрываясь "благими" помыслами, чтобы хоть как-то оправдаться в собственных глазах. Объективно, я прекрасно понимаю, что совершенно не заслуживаю в своей жизни такую женщину, как Кэтрин Хилл. Мне не стоило с ней сближаться, я должен был с самого начала выставить границы, отвратить её от себя, разорвать все связи. Я и так слишком много получил её тепла за это время. Вот только я не смог от нее отказаться. Девушка, моложе меня на десяток лет, сделала невозможное, разрушила все выстроенные вокруг моего сердца стены.   

Я хотел.. нет, я надеялся, что мне удастся выйти сухим из воды, что я смогу вернуться к нормальной жизни, когда мы отловим Чарли, спрячем компромат на меня и разберемся с Корпорацией. Я не в полной мере доверял Леону, в любой момент ожидал удара в спину, но понимал, что МакГрат хочет вернуть все, как было в университете. Я знал, что меня не выпустят из поля зрения ни на секунду, поэтому реальный шанс был только у моего бывшего друга. Видимо, судьба была к нам не благосклонна - первыми документы обнаружили агенты ФБР. Лишь чудом и благодаря нашему прошлому сотрудничеству с агентством, нас с Леоном не посадили. Оранжевый мне бы не пошел. Но цена, которую мне пришлось заплатить, оказалась слишком высока. Я не имел права заставлять Кэт выбирать между мной и её обычной жизнью, ее мечтой. Я видел, как горели ее глаза, когда она выходила на лед. В моих силах было предложить компромисс - неделя раз в месяц в течение нескольких лет, пока у меня не будет возможности вернуться домой.

Но ее ответ буквально разбил меня. А ведь я действительно думал, что у меня нет сердца.

И я не могу винить Кэтрин, что она оказалась не готова к тому, что приготовила для нее жизнь в очередной раз. Мой ангел как никто заслуживает спокойной и предсказуемой жизни. Хотел бы я быть тем, кто обеспечит ей "долго и счастливо". Впрочем, опускать руки и сдаваться я не собирался. Кэтрин любит меня, мне даже не нужно быть телепатом, чтобы точно знать это. Я прекрасно понимаю, что малышка просто хочет размеренности и стабильности. Я отступлю, временно. Дам ей эту возможность, но неизменно буду рядом. 

По опустевшему пентхаусу раздается звонкая трель. У меня гости. Губы трогает легкая улыбка, когда я подтверждаю свое согласие, ожидая, когда скоростной лифт прибудет на мой этаж. Мне нужны соратники в моем плане. И пока Брайан и Доминик заняты в клубе, пытаясь вернуть былую репутацию, я могу поговорить с давней подругой, которая с самого начала поддерживала наши отношения.

Двери лифта с мелодичным звоном открываются, а я шире улыбаюсь, обнимая подругу и кружа ее на месте. Малышка Лиз была мне сродни сестры и поддерживала даже во времена ссоры с братом.

- Детка! - ставлю мулатку на ноги, несколько неловко запуская пальцы в свои волосы и откидывая их с лица, - Чай? Кофе? Что-то покрепче? - ненавязчиво направляю Тейлор в сторону кухни, внезапно испытывая робость. Как мальчишка, честное слово. Подавляю раздражение, обращая все свое внимание на подругу.

в ней нет ничего особенного, если издалека рассматривать. в ней все особенное [н е п о в т о р и м о е], если вглядеться один лишь раз.        // у меня из-за этого сердце екнуло, оттого что забыть с р а з у не смог.           меня чувства убивали – превращали но не превратили в слабого.

[indent]выдохни. это прошло [забыли и выбросили]. только кости в груди ломаются под тяжестью давно прошедшего. память вампирская та еще дрянь сучая, та еще премерзкая стерва и тварь, которая намеренно врывается в голову и показывает все в правильной хронологии. эрик злиться, это очень-и-очень видно. глаза [вроде светлые] покрылись пленкой из черного цвета, а пальцы рук в замок крепкий сложены. кажется даже кожа на костяшках трескается. з л и т с я, а может гневается. а виной такому состоянию - внезапные новости, неожиданное явление.

[indent]все это [прошедшее. то самое: забыли и выбросили, но больно то было или ... ? ...] случилось в девятнадцатом веке. на одном балу, среди шуршащих, разноцветных девушек-бабочек и однотонных их кавалеров. они переливались земным фейерверком, превращая реальность в цветной хаос из красок, тканей и всяческих бесценных аксессуаров, словно разлитых или хаотично разбрызганных на холсте каким-то художником, явно не сдержанным. все тогда перемешалось.

[indent]случилось все это внезапно, со скоростью свиста вылетающего из уст юнца, предупреждающего об опасности или кого-то призывающего для акта внимательности. в будущем [все это - как эти шесть букв надоели] это превратилось в подобие мании, из-за которой хотелось вгрызаться в личное пространство этой безупречной дамы, с ее кожей почти что цвета алебастра.

[indent]их союз существовал какое-то время. пожалуй, этот период, даже можно назвать для обоих – счастливым.

[indent]- ребекка майклсон, - негромко с губ спадает сразу же, как только нортман появляется в помещение, сменяя одну обстановку на другую за считанные минуты. имя_фамилия красивицы, его голосом, звучат как мелодия, но грустная очень, а после струны натянулись внутри, меж костей груди, с очень болезненным и режущим внутренности звуком.

[indent]мир не меняется в каких-то определённых его уголках. так и доносчики существуют и являются таковыми уже на протяжении чересчур долгого времени. именно так, благодаря весточке и приглашению одного из таковых [по простому - наблюдателя или информатора], проживающего/работающего в новом орлеане, эрик узнал о той, которая бросила его много-много лет назад – убежав. клаус четко дал понять, приложив к рассказу гору аргументов и доводов, хотя на веру его слог нортман не спешил принимать. искал, подключал толковых собак и ищеек, и даже ведьмы склонялись под его давлением, но все тщетно. клаус вероятно был/оказался прав, а затем наступило п р и в ы к а н и е.

[indent]и остается загадкой лишь… для чего все эти поиски долгие были? для выуживания ответов из красивого тельца или же для кровавой расправы из-за боли и разбитого проклятого сердца? эрик знает ответ на вопрос этот, прекрасно понимает, что выбор еще тогда сделал. но сейчас, без приглашения явившись в чужую обитель и рассматривая вампиршу не изменившуюся визуально, он вдруг засомневался в когда-то сделанном выборе. кожа на костяшках пальцах до сих пор трескается, а улыбка шире становится. улыбка эта, правда, ни разу не красивая и не обладает тем шармом. дикая, практически ломанная.

[indent]непорядок. эрик чувствует это и перещелкивает на "выкл" свою обиженность. долго живет, чтобы четко осознавать свои чувства/эмоции. сдерживает все это безобразие внутреннее, не обращая внимания на частичное, пускай и минутное, проявление истины.

[indent]ему все равно когда-то стало, а сейчас вновь засвербело внутри от желания спросить, а не потому что у него дело к семье, которая явилась на территорию под его наблюдением и почти_управлением. во славу королевы луизианы – здесь все должно быть [опять же] почти под контролем.

[indent]- слишком много лет прошло, а сменилась лишь прическа и наряд. по правде сказать – я буду скучать по тем твоим корсетам, было в них что-то очень игривое, - ухмылка получается достойной, но напряженной отчасти. – как шериф штата, а также доверенное лицо королевы луизианы, высказываю приветствие и отмечаю, что появление вашей семьи в городе не могло остаться незамеченным. поэтому я здесь и испытываю массу недовольства от мысли, что приехав ты не посетила меня, ребекка.

[indent]нортман замолкает, обводит взглядом место их пребывания и подчеркивает разность миров – до и после встречи друг с другом. тогда был девятнадцатый век, сейчас же двадцать первый. кто бы мог подумать, что два века разделит их совместное, поделит историю на чертовы до и после. а ведь ничего не предвещало бури.

[indent]- у меня куча времени! а оба мы бессмертные, чтобы с удовольствием поделиться новостями. у нас их накопилось с лихвой за время нашего расставания. как семья? все живы и здоровы? – буднично вопросы задает, а затем обводит взглядом обитель, отыскивая ту часть где майклсоны собирают напитки всякие. по каким-то вселенским обстоятельствам, провидению странному, но на поверхности темного, деревянного объекта интерьера комнаты, как раз покоилась бутылка с горячительным и пара бокалов. – "чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях" – когда-то сказал мне один русский друг. главные в доме – его хозяева, но если позволишь, я поухаживаю за тобой. как в старые добрые времена, - ухмыляется, переводя взгляд снова на ребекку.

[indent]ведь когда-то, именно подобного рода обращение с его стороны положило начало внимаю, которое не заканчивалось продолжительное время. тогда он смело мог сказать: ты моя, ребекка майклсон.

[indent]но те времена прошли.

[indent]как быть теперь.

[indent] нитями чёрными судьбы переплетаются, в узелки безнадёжные путаются и обрываются. в одночасье. а ты сидишь у окна, сердце свое штопаешь, в доме чужом ( " как и ты сама " ) места себе не находишь, а швы расходятся - петелька за петелькой, обнажая старые раны. пелена снова застилает глаза твои - непрошеные слезы кристаллами блестят в уголках их, но стыдясь этих чувств лживых, смахиваешь их тыльной стороной ладони.
[indent] что это за слезы? боли? потери? или облегчения?
[indent] и не замечаешь, как игла острая душу твою насквозь пронзает, и рубинами кровь, что сочится из пальца левой руки, капает на подол платья твоего и пятнами расползается по нему.
[indent] напрасно руки в мозоли стираешь, кровь отмыть пытаясь, и даже, когда сдашься, обессилев, на пол осев, не забудешь, день тот, когда тропу до вод морских тебе освещала кровавая луна . . .
[indent] [indent] одна бессонная ночь сменяется другой. даже во дворце ты не чувствуешь себя в безопасности, вздрагиваешь от малейшего шороха, от теней и шагов в ночи убежать ( спрятаться ) пытаешься — от страха в ночи задыхаешься, ( кричать не можешь ), а он^* хватку не ослабляет. но глаз не смыкаешь, потому что знаешь - он придёт за тобой.

“ над головой твоей воды темные смыкаются, и ты медленно идёшь ко дну. последний крик уносит бурное течение - никто тебя не услышит и не спасёт. даже джуд. ты сама себе камнями карманы набила, как и шаг последний в бездну сделала. чёрные водоросли тело твоё обвивают, петлей тугой на шее затягиваются. ты теряешь сознание, а когда в последний раз глаза открываешь, чтобы тусклые лучи солнца золотого, что сквозь толщу воды пробиваются, увидеть — лицо его, осквернённое, видишь. глаза давно потухли, огонь в них погас, как и улыбка, теперь она напоминает оскал зверя, что однажды попробовал кровь . . . ”

[indent] но в конце этой истории не поставлена точка, только многоточие, написанное алыми чернилами, она все ещё живет — в лице твоём сером и темных кругах под глазами, которые ты стараешься скрыть под лоском гламура и мазей целебных; в болях в пояснице, что причиняет цветок зла, растущий внутри тебя; в душе твоей, полностью надломленной и опустошённой, ( выпитой до дна ).
[indent] раньше ты носила платья из плотного атласа, которые во время движения переливались всеми оттенками неба, рассветного или закатного, морозного или туманного, с высокими горлами да пышными рукавами, манжеты которых были расшиты нитями перламутровыми, чтобы скрыть следы ( синяки ), что оставляла на теле твоём любовь. сегодня же, сидя перед зеркалом туалетного столика, ты по привычке рукой касаешься своей шеи, но от прикосновений, даже своих, по телу дрожь, отдёрнув руку, ты зовешь девушку имп, что была приставлена к тебе в качестве служанки верховными правителями, пока ты ( временно ) живешь во дворце, поторапливая ее. внешность обманчива, и хоть фейри и выглядит юной, правда, может удивить и даже шокировать, но вот характер у неё был мягче, чем у таттерфелл, что с первого дня жизни в эльфхейме прислуживала вам с джуд в доме отца. тонкие, чуть уловимые для человеческого слуха нотки презрения время от времени все равно чувствовались в ее речи — не скоро небесный народец признает равенство своей и смертной плоти, ведь вересковый венец был возложен на головы правителей из разных миров.
[indent] длинными когтистыми пальцами она шустро справляется с застёжками на твоём новом шифоном платье, струящимся словно дымка — и в нем, из-за множества слоев, подъюбников, ты становишься подобна цветку, на котором каплями росы сверкают драгоценные камни. оно прямого покроя, как ты и просила, отказавшись от тугих корсетов в силу беременности, но сегодня, впервые после долгого времени, ты решилась оголить плечи и грудь, ведь боль скрывается глубоко внутри. когда с нарядом закончено, служанка берётся за волосы, косы причудливые плетёт с помощью шпилек и нитей серебряных, то выпуская, то, наоборот, забирая пряди, попутно вплетая бутоны роз.
[indent] какой бы вредной не была таттерфелл, она заботилась о вас с сестрой, именно она научила вас хитростям выживания в этом мире — бусы из сушеных ягод рябины как оберег от соблазнов и искушений фейри; жгучая мазь, что в глаза втирается и жжёт, для истинного зрения и по мешочку соли в каждый карман на случай беды. не просто привычка, а часть жизни.
[indent] отпустив служанку, ты сама почти сразу покидаешь свои покои. теперь ты ходишь не спеша, с передышками, спускаясь и поднимаясь по крутым лестницам дворца. мимо тебя проплывают импы и хобы, гоблины и григи - слуги, спешащие выполнять свои обязанности; они замолкают и склоняются в низком поклоне при виде тебя, что льстит тебе, хоть и понимаешь - не тебе это предназначается, а верховной королевы, твоей сестре-близнец. иногда среди стражи ты замечаешь мелькнувшие силуэты кого-то из двора теней, из-за обязанностей, после коронации и их присяги короне на их плечи легло много обязанностей, но призрак все равно находил время, чтобы повидать тебя. и ты была ему очень благодарна за эти минуты. но сегодня лиц знакомых ты не различаешь среди прочих.
[indent] по правилам о своём визите стоило бы доложить заранее, вдруг в это время у джуд заседание совета или другие более важные и неотложные дела, но ты, тарин, была не самой собой, если бы это не сделала, поэтому, заглянув сначала в тронный зал и не обнаружив там сестры, ты пошла в сторону ее спальни. и когда оставалось завернуть за последний угол, ты услышала торопливые шаги позади себя, а потом и мужской голос:
[indent] — ваше высочество, вам просили передать, - тебе почему-то показалось, что раньше стража этого ты не видела, хоть все лица и смешались у тебя давно в голове, а некоторые были скрыты дымкой тумана забытых встреч, а может, его совсем недавно приняли на службу? но не успела ты возразить, как он уже скрылся за поворотом, оставив в твоих руках таинственный свёрток.
[indent] и от кого же сей подарок? и что за праздник?
[indent] любопытство уже разъедало тебя изнутри и после того, как ты исследовала со всех сторон коробку и потресла ею в воздухе, решилась сорвать алую ленту и первой увидеть, что же там — '' не моя вина, что этот недотепа нас перепутал! ''.
[indent] и взору твоему открылся прекрасный браслет, весь усеянный драгоценными камнями — словно гроздья граната с прожилками из чистого золота. ты повидала много чудес, но в этот момент казалось, что ничего прекраснее этого украшения ты никогда не видела ( и не увидишь ). руками дрожащими ты достала его из футляра и примерить его захотелось сразу. никто не заметит и не узнает. браслет идеально подходил по размеру, плотно прилегал к коже и, застегнув замочек, ты глаз не могла от него отвести. ловя последние лучи уходящего солнца, камни переливались всеми оттенками красного и от этого украшение казалось ещё более чудным, словно сделанным из настоящих зёрен фрукта.
[indent] только . . .
[indent] снять с себя ты его больше не могла — застежка никак не поддавалась. паника волнами начала накрывать тебя, не переставая, мысленно, ты задавала себе один и тот же вопрос — '' что же делать ? ''. оставить себе украшение? но вдруг это подарок кардана? и тогда пропажа не останется незамеченной. тем более ей нужна будет чья-то посторонняя помощь, чтобы снять этот проклятый браслет!
[indent] ( вдох - выдох ), как мантру, проговаривала ты про себя, чтобы не забыть дышать; но руки попрежнему дрожали. спрятав футляр в складках своего платья, ты приняла решение действовать по ситуации — может и, правда, никто не заметит? и, натянув улыбку на лицо, ты поспешила к сестре.
у входа в спальню стояли двое фейри из королевской стражи, и прежде чем позволить тебе войти они, конечно же, спросили у тебя о причине твоего визита и назначена ли встреча. нахмурившись и по-детски надув щеки, на их вопросы ты ответила:
[indent] — я, тарин дуарте, родная сестра джуд дуарте, ныне гринбриар, верховной королевы эльфхейма! и я имею право приходить к ней тогда, когда захочу.
[indent] подобрав юбки, ты пробилась к входу в комнату, и пока стража приходила в себя и переваривала все услышанное, двери спальни закрылись за тобой. тебе нравилась та комната, что стала твоей на то время, пока ты гостишь в замке ( ведь не в один из своих домов вернуться ты не можешь ), днём в ней было много солнечного света, а окна выходили на королевский сад, но по сравнению со спальней джуд и кардана она напоминала крохотную спаленку для прислуги.
[indent] — моя милая джуд, — ты было хотела с распростертыми объятиями броситься к ней навстречу, но вспомнив о браслете, замерла в ожидании. я так спешила к тебе, что не успела даже позавтракать. ты же не дашь меня умереть от голода?
[indent] по хрупкому мосту вы идете навстречу друг к другу, и море из боли и обид кипит под вами. в жизни этой просто так ничего не даётся, и даже прощение нужно заслужить . . .

В их квартире под самой крышей высокого небоскреба пахло сигаретами. Психея не любила этот запах, морщила свой аккуратный носик, распахивала настежь окна, прячась в белоснежных крыльях колышащихся тонких штор. Эрос же с издевательским наслаждением чиркал спичкой, закуривая очередную сигарету - выдыхал сизый дым ей в волосы, вставая позади неё, закрывал окна и с наслаждением мазохиста ожидал её хода. Они жили под самой крышей - выше них было только свинцовое небо, выше них был только давно забытый людьми Олимп - и Эрос не исключал, что однажды она просто выбросит его под ноги прохожим из окна.

Американские горки, достойные быть запечатленными на пленку кинокамеры - но не сейчас, а позже, когда в кинематографе прозвенит очередной бум, когда цветное кино станет не редкостью, а повсеместным бытом, и тогда, отснятый на черно-белую пленку фильм о чувствах, граничащих с ненавистью и непониманием, произведет фурор, завоюет сердца каждого зрителя. Не хватает только кого-то третьего в этой истории - кто сможет подглядеть, направить их, как персонажей тщательно прописанного сценария, в нужное русло, не друг от друга, а наоборот.

Она резко разворачивается на каблуках, её волосы [Пахнут пионами и духами от Шанель, но никак не дымом паршивых сигарет] россыпью белого снега пролетают мимо его лица, и через мгновенье за ней с грохотом захлопывается входная дверь - молча, но эффектно она все равно оставляет последнее слово за собой.

Золотой Голливуд жил своей жизнью - полной интриг, глупых, совершенно детских подлянок и какой-то безумной борьбы за внимание режиссера. В их с Психеей жизни была борьба друг с другом и, одновременно, за те чувства, зародившиеся в Эросе вместе с так и не затянувшимся, словно в напоминание, некрасивым шрамом на ладони. Здесь же, кажется, люди и сами не знали чего хотят - счастья, красивой картинки или общего блага?

Знали ли братья Люмьер, чему они положили начало? Знали ли, насколько великое искусство вырастет из их пятидесяти-секундных роликов - испытывали бы они гордость, увидев, что сейчас снимается в павильонах Голливуда - или на натуре в парках, заповедниках, на фоне уличных декораций, тщательно выстраиваемых неделями ради двух съемочных дней. Или, может быть, увидев всё, что творится за камерой, они бы ужаснулись?

Он паркует машину возле павильона и перекидывает ключи от Кадиллака кому-то из рабочей группы, и заходит в павильон с бесстыжим опозданием в полчаса. Девушка-ассистентка на входе спотыкается и летит прямо в руки Эросу - её не нужно влюблять в старого режиссера или молодого, но совершенно бесталанного актера, она и сама, ища свое место, пристроится в любых объятиях. Он расплывается в улыбке, не успел зайти в павильон, как уже привлек к себе внимание, и что-то эгоистичное неприятной змеей зашевелилось внутри, что-то, что душить и убивать в себе он не собирался - наверное, поэтому он уже несколько лет обитает в этой сфере, куда прибыльнее было бы завести себе эскорт-агентство и, назло матери, торговать не настоящей и искренней любовью, а продажными, не настоящими чувствами и грязным сексом.

- Простите! Хорошо, что у меня в руках не было кофе! - Смеется, накручивает на палец прядку волос, только Эросу не интересно - мысли его сейчас где-то там, в их с Психеей квартире, переживают ссору за ссорой, возвращаются еще раньше - к Олимпу, где Зевс принял её в ряды олимпийцев. Возможно, не стоило этого делать.

- Проводи меня в гримерную, - она бормочет что-то еще, поначалу Эрос даже, прищурившись, вслушивается, но когда приходит понимание, что это - лишь неумелый флирт, обрывает её на полуслове, не обращая внимание на проскользнувшую во взгляде напротив обиду. Люди - открытая книга. И страницы этой книги зачитаны им до самых дыр.

О том, что он здесь не единственный Бог, Эрос догадывается сразу - энергетика сильная, мощная, сбивает с ног и окутывает пьянящим чувством любви - быть может, девушка, проводившая его до гримерки, была лишь той, кто поддался этому чувству, чей разум затуманила и пленила Богиня любви одним своим присутствием.

Из гримерки слышится тихий смех - она сидела у зеркала, и без того прекрасная, но девушки, порхавшие вокруг неё, наводили последние штрихи, поправляя прическу, макияж. Любовь - всё в ней говорило о любви. Чистой, нежной, на кончиках пальцев и где-то в самой глубине души сокрытой. Она сбивает с ног, и Эрос сам ощущает на себе волну этого чувства - поддаться бы ему, но его воля и разум куда сильнее тех, что дарованы смертным.

Сколько лет они не виделись? Пятьдесят? Сто? Больше? Эрос перестал считать дни и уж тем более годы, когда выбрал не её, когда предпочел невероятно красивую, но смертную деву - сколько лет он, забыв про мать, про её наставления и заветы игрался с чувствами смертных, вырисовывая из тонкого и изящного чувства любви свой узор и приплетая плотские утехи к чему-то возвышенному?

Просить девушек оставить их наедине даже не приходится - они, все также радушно улыбаясь, покидают гримерку, пообещав скоро вернуться - мысленно Эрос надеется, что они ушли за вином и фруктами, но, наверное, они сейчас принесут одежду, в которую их облачат для съемок.

- Надо же, сама Венера почтила нас своим присутствием, - Афродита в гневе страшна - это Эрос знал не понаслышке. Подходит, целует её в щеку, как будто бы они старые друзья, которые давно не виделись и всегда так друг друга приветствуют. - Скучала по мне, дорогая?

Когда Вики Уокер появилась в школе для ангелов и демонов, то почти сразу сблизилась с соседкой по комнате. Мими пусть и была демоном, но при этом всегда казалась очень милой и отзывчивой девушкой. Правда в ней появилась какая-то странная раздражительность по отношению именно к Непризнанной, когда Люцифер начал проявлять к ней некий интерес, который выражался в заботе обильно приправленной сарказмом и подколками. Некоторым очень сложно показывать вою хорошую сторону, особенно сыну Сатаны и Ви не собиралась винить его за это. Правда разобраться с новой подругой было необходимо. Девушка все же разоткровенничалась и рассказала Уокер про детскую дружбу между ней и тем самым Люцифером, а сейчас он старался не замечать бывшую подругу и поэтому ей было очень больно. Правда Вики сразу подметила, что Мими чего-то не договаривает. За всеми этими словами скрывалось что-то большее. Правда в этом еще предстояло разобраться.
И постепенно стало ясно, что эти оба испытывают друг друга даже больше чем дружеские чувства, но из-за собственного упрямства и каких-то страхов бояться сделать на встречу друг другу первый шаг. И тогда в голове у мисс Уокер родился план по тому, как довести подругу из ревности начать совершать ошибки и наконец-то показать бывшему другу свои истинные чувства. Она стала проявлять к сыну Сатаны наигранный интерес и наблюдала, как подруга бесится по этому поводу, но пытается принять сей факт и смириться, но у нее плохо получается.
А тут внезапно их противостояние стихло и эти двое перестали бросать друг в друга убийственные взгляды, а вели себя спокойно, даже, как-то холодно. Это не могло не напугать, ведь брюнетка опасалась, что перестаралась и они окончательно разругались. Вот так лежа в кровати, Ви долго не могла уснуть, обдумывая как ей поступить дальше и все вернуть в нормальное русло. И тут девушка услышала, как соседка тихо поднялась с постели и прокралась ко входной двери и выскользнула в коридор. Это не могло не насторожить Непризнанную.
И куда отправилась наша красавица? Что вообще происходит? В начале у Вики появился порыв проследить за подругой, но потом она все же подавила этот порыв, решив хотя бы здесь не вмешиваться и по возвращении Мими узнать все именно у нее, приперев ту к стенке. Пока же у нее было достаточно времени чтобы проанализировать все происходящее и сделать выводы. А подумать было о чем. Ведь не зря ей показалось странным, что отношения между этими двумя резко переменились практически за один вечер. Тем более, что тогда она сильно напилась и не вернулась ночевать в их комнату, а на утро придумала какую-то странную историю о том, что уснула где-то в холле или в классе. Это не имело значение, тем более что Вики, Ади, Сэми и Энди проходились по всей территории школы и искали бедовую подругу и найти не смогли. А значит она врала и мы решили не давить на нее, а дать шанс рассказать все самой. Но Мими обходила эту тему и тут плюс к этому она куда-то уходила уже не первую ночь, ведь пару ночей назад Уокер вставала в туалет и подруги так же не наблюдалось в постели.
Ах ты зараза. Скрывается она. Вот только Штирлец, явка провалена и тебе придется расколоться. Оставалось только дождаться возвращения подруги и уже наконец-то развеять свои подозрения. В голову лезли пугающие мысли. Самой адекватное было что девушка нашла утешение в чьих-то объятиях или все же сошлась с самим предметом ее грез. Но при этом существовала вероятность, что кто-то мог втянуть малышку в какие-то темные делишки или еще куда-либо. Да, она являлась демоном, но сама Ви еще плохо знала о мире бессмертных и какие запрещенные развлечения или вещества могут скрывать стены этого заведения. Фантазия очень охотно подкидывала картинки, где подруга употребляет что-то похожее на местные наркотики и таким ужасным способом пытается заглушить боль.
Спокойствие. Если бы здесь существовало что-то подобное, то мало вероятно, чтобы Мими спокойно возвращалась в комнату под утро и притворялась что спала здесь всю ночь. Ей было бы все равно где валяться. Я уже просто накручиваю себя от неизвестности. Теперь я точно знаю, что чувствуют родители, когда их дочь где-то гуляет. Чтобы не много успокоиться, девушка ходила по комнате из угла в угол, а потом подошла к окну, вглядываясь в темноту и пытаясь найти то, за что может зацепиться взгляд.
Так прошел ни один час и вот наконец-то кто-то тихо потянул за ручку и открыл дверь. Мисс Уокер резко обернулась и увидела, как соседка пытается так же бесшумно вернуться в постель. Но у нее это не получилось бы ни при каких желаниях. Вики резко включила свет и продемонстрировала, что прятаться и скрываться уже не имеет смысла.
- И где же ты была? При чем это продолжается уже не первую ночь. И врать не нужно, мне нужна только правда. Брюнетка говорила, как строгая мамаша и сама не ожидала от себя таких проявлений. Ведь сама совсем недавно была не против влезть в какие-то неприятности, подвернись такая возможность. Но похоже переживания, которые ей пришлось пережить за эту долгую ночь, отложили некий отпечаток.

- А с сарказмом у вас у обоих не очень, - весело фыркает Лив, которую внезапно начинает забавлять вся эта ситуация. Определенно, они с Локи, с её Локи одного поля ягоды. Возможно, совершенно зря ее спутники доверили присмотр за Локи именно ей, потому что она определенно относилась к той категории людей, которые лишь поддержат его шалости. Ванадис сейчас передает жаркий привет.

- Есть у меня подозрения, что тут не жалуют одного конкретного трикстера, - не сдержавшись, хихикает Лив, на удивление спокойно чувствуя себя в компании с этим незнакомцем. Обычно, она с трудом открывалась новым знакомым, а сейчас у нее создавалось впечатление, что они давно знакомы с этим мужчиной, по крайней мере уже не раз встречались и весело проводили время. Она не чувствовала от него ни капли опасности, хотя, если он обладает хотя бы долей могущества рыжеволосого плута, то мог бы уничтожить ее просто щелчком пальцев. Отчего кольцо потяжелело на ее пальце и заметно потеплело, словно пытаясь ее успокоить и подарить ощущение защищенности. Валькирия не знала, как работает магия, но подозревала, что Локи, если не подслушивает напрямую ее разговоры, то так или иначе чувствует резкие перепады ее настроения. За время их относительно непродолжительного путешествия, Лив уже успела убедиться, что фасад легкомысленного шутника скрывает многочисленные маски и темные глубины, которые ей отчаянно хотелось разведать. Она не верила в то, что Локи действительно такое зло, которым его описывает буквально каждый встречный. Даже её спутники, несмотря на некую долю дружелюбия, относились к трикстеру настороженно, лишний раз не поворачиваясь к нему спиной. Валькирия ясно осознавала, что должно быть рыжеволосый плут заслужил подобного отношения, но сама она не замечала за ним тех грехов, которые ему с удовольствием приписывали. С ней Локи был пусть и немного легкомысленным и ветреным, но он еще ни разу действительно не подверг ее жизнь реальной опасности.

- Насколько мне известно, в каждом мидгарском мифе есть доля правды и в основе лежат действительно происходящие события, - пожимает плечом Лив, отчего-то желая как-то оградить и защитить Локи от осуждения.. Локи. Нет, вся эта ситуация определенно очень странная, но теперь валькирией двигали еще и интерес вкупе с азартом. Отчего-то очень хотелось наблюдать за развитием событий в первых рядах, что ей очевидно и предстоит сделать. И первым самым сложным пунктом будет знакомство с ее спутниками. Валькирия очень сильно сомневалась, что они разделят ее собственный энтузиазм и интерес. Возможно, придется тщательно их подготовить, отправив Локи в квадрате прогуляться. Желательно по отдельности, чтобы они не сговорились. А то мало ли к чему придет их сдвоенный мозг и повышенная вредность. Вот только надо как-то придумать, как приглядывать сразу за обоими.

- Я была.. - начала и запнулась Лив, понимая, что подсознательно уже провела черту между своей прошлой жизнью и тем, что происходит сейчас. И она уже совершенно не уверена, что хочет возвращаться. Не так уж и много вещей держали ее на Земле. Возможно, если бы ей предоставили выбор, она бы предпочла провести одну ночь в родном доме, чтобы попрощаться с матерью и отчимом и закончить несколько открытых дел, а потом без сожаления бы полностью отдалась бы жизни в Асгарде. Удивительно, но буквально с первого дня, она чувствовала себя на своем месте. Словно вернулась домой после долгой поездки. Абсурд, конечно, учитывая, что родилась она не здесь, но себя обрела именно в волшебных доспехах с мечом наперевес. Чуть погрустнев, все же нашла в себе силы продолжить, - Я археолог из Мидгарда, которую занесло сюда, так что мы с тобой в чем-то в равных условиях, - Лив пытается усмехнуться, но лишь криво улыбается, пожимая протянутую в ответ ладонь. Рука мужчины сухая и теплая, значит, он не волнуется и точно не пытается что-то скрыть.

Услышав шум в кустах со стороны их лагеря, лишь мысленно закатывает глаза и поворачивается как раз в момент самого эффектного появления Локи на своей памяти. Фыркает, пытаясь сдержать смех, но совершенно бесстыдно проваливает эту миссию, учитывая сказанное ранее Локи-2 - Надо как-то придумать, как их различать, - отстраненно думает девушка, безуспешно пытаясь укротить свой смех. Кому расскажи, не поверят. Уже показательно закатывает глаза в ответ на фразу трикстера, не скрывая своей насмешки, но скрывая за ней легкий румянец смущения. Что греха таить, мысль позвать Локи мелькала в ее голове до того, как на эту самую светлую голову не свалился другой Локи.

- О, я не уверена, что это мой новый друг, - театрально фыркает Лив, делая шаг в сторону, чтобы встать ровно между мужчинами, в любой момент готовая призвать свой меч. Просто на всякий случай. Она делает глубокий вздох, титаническим усилием загоняя смешинки как можно глубже, после чего одной рукой показывает на черноволосого мужчину, - Локи, - она кивает ему, после другой указывая на рыжеволосого, все же позволяя губам растянуться в хитрой улыбке, - знакомься, это Локи, - она делает драматичную паузу, позволяя своим словам отложиться в головах обоих трикстеров, после чего делает шаг назад к своим ранее сложенным вещам.

- А про принца пусть, - кивает на своего Локи головой, - расскажет он. - единственное, о чем в данный момент жалеет Лив, что у нее в руках нет телефона или фотоаппарата или на худой конец полароида, потому что эти лица должны быть увековечены в вечности.