[indent] дом призраков прошлого, восковых воспоминаний, плавящихся под жаром скорби о потерянной подруге. словно отражение былых времен, искривленное, деформированное. воспоминания старые навевая, расковыривая рану в душе солью ее посыпая щедро.
[indent] представляет, как кто-то роется в вещах, оставленных в доме, в поисках наживы. но нет ничего, все ящики пусты, все шкафы встроенные лишь паутиной покрыты, дверцы скрипящие с петлями заржавевшими. только призраков древних, цепями гремящих, могли не забрать с собой.
[indent] в тишине ночи мрак щупальцами своими дом опоясывает. в доме брошенном ни шороха, ни звука не доносится. лишь слышится голос угрожающий эхом отражающийся от стен голых. силуэт темный, только на руки свет попадает лунный еле освещая, лишь четче силуэты. видит, как наводят на нее что-то на арбалет похожее.
[indent] охотники. значит лиам был прав? но что им здесь надо. дом пустой. оружейная перенесена давно, еще до убийства эллисон, так аккуратно прикрытого. никаких флешек с бестиарием тоже остаться не могло – одна у них, копия у арджента, да и книжная версия тоже.
[indent] в доме больше шумов не слышно, в гробовой тишине, никого больше нет. но нет в этом и смысла – искать кого-то, потому что лидия слышит как курок спускается и в нее летит что-то на стрелу похожее. со свистом, как в замедленной съемке. но приближения не видит, глаза зажмурила, в ожидании. не шелохнуться, не двинуться. каждый нерв на взводе, все тело напряжено, как струна натянутая.
[indent] иногда бывает, когда каждая клеточка напряжена от одного только ожидания. тело ждет, когда боль причинят и даже самое нежное прикосновение сродни прикосновения раскаленной кочерги о голую кожу.
[indent] чувствует, как прямо в голову попадает что-то. только вскрикнула, даже волну звуковую не пустив. «стрела» с глухим стуком падает на пол. рукой касается лба, куда удар пришелся. даже ни одной царапинки нет. в момент ее отпускает, расслабляется, ноги ватными становятся. назад пятится, но тут же падать начинает, запнувшись на ровном месте.
[indent] кто-то подхватывает ее – она не упала, не совсем. чувствует, как ее опускают на пол, полулежа, слышит голос знакомый, ее тряхнули и глаза распахиваются в панике.
[indent] в темноте мертвого дома лунный свет, пробивающийся через окна не зашторенные, освещает девушку, которая придерживает ее. в белом слабом свете она видит знакомые черты бледного лица, копну темных волос, нависающих над ее лицом, да глаза, такие же темные, внимательно смотрящие на нее. с беспокойством? с волнением?
[indent] эллисон? что происходит? я ударилась? думает, что говорит, но ни слова не проронила. может без сознания она, таки ударилась, может видение это… или все же стрела оказалась стрелой?
[indent] умирающих она видеть должна, тех кому недолго осталось, от болезни ли от пули. но видения призраков умерших давно - не видела она еще таких. рука сама тянется к ее лицу пока лидия разглядывает с удивлением подругу мертвую. но она не проходит сквозь существо бестелесное – касается щеки теплой, мягкой.
[indent] это не видение! создание из кожи и плоти.
[indent] и банши в сознании! не падал в обморок.
[indent] — не призрак? — она в растерянности, но точно знает, что нужно подальше убраться, хотя бы пару метров чтоб между ними было.
[indent] лидия отталкивает ее от себя, и девушка тоже оказывается на полу. банши пятится назад, цепляется руками за деревянные полы и путающимися ногами себя отталкивает. «…может принять внешность потерянных душ, привязанных к нему…» проносятся в голове голос стайлза. валок, психиатр, сам заключенный в доме айкена, рассказал ему про существо из соседней камеры принявшего образ донавана ( так же в бою убитого ) а лидия выпытала из него эту информацию, чтоб вписать в бестиарий. слоа. орда, толпа… ирландское существо, как и она сама, наверное.
[indent] что сказать не знает, рот только открывается в немом удивлении, как у рыбки золотой. кричать – привычно, но чтоб голос потерять от шока ли? не было еще такого. лидия настороженно косится на образ подруги, продолжая пятиться сидя на полу.

она на похоронах была, видела как гроб в яму опускают, землей засыпая. они все горстку земли туда кинули ( вечером дома из под ногтей чернь выковыривала усердно, слезами заливая ) была там и когда земля осела и цветы завяли. целую охапку выкинула, новый свежий букет фрезий, гвоздик и незабудок положила. молодость и доверие. смелость. именно это символизировала элисон для нее. та, кому она доверяла больше чем себе, та, кто останется вечно юной, безвременно почившей в разгаре битвы. бикон хиллс всех женщин арджентов забрал, поглотил словно монстр. два надгробия рядом стоят. имена курсивом вырезаны на граните могильном – дочь и мать навечно оставшиеся в городе маяке, городе призраков и недосказанности. чаще приходить было слишком горько. смертью место окропленное.

[indent] — кто… — наконец голос обретает, откашлявшись, приобретает уверенность, — кто ты?
[indent] рука пол ощупывает, в поисках хоть чего-то, что забыли в доме, что можно использовать как оружие. на что-то натыкается, озадаченно смотрит – цветной пластик с усохшей резиновой присоской на конце – игрушечная стрела? что она здесь делает? проходит секунда пока ее мысли догоняют ощущения. наверное этим ей попали в голову.
[indent] — что это за чертовщина? — лидия резко встала и отошла в дальний угол комнаты, ближе к выходу.

[indent]Ванда полюбила Ваканду с самого первого взгляда, когда куинджет еще только принес ее после непродолжительного по времени, но не по ощущениям, заключения. Она не могла отвести глаз от открывающейся картинки через иллюминатор, когда технологический энергетический щит пропустил их внутрь. Она давно не видела столько сочной зелени, которая мирно бы сосуществовала среди высоток из большого количества стекла и бетона. Большие города всегда буквально пожирают оставшиеся уголки природы, вот только эта страна демонстрировала, что может быть иначе. Ванда мягко улыбается впервые за долгое время, упираясь лбом в прохладное стекло. Сидящий рядом Клинт слегка сжимает ее колено ладонью и что-то говорит, вот только ведьма не слышит, но улавливает его поднявшееся настроение, поэтому согласно кивает, продолжая разглядывать открывающийся пейзаж. К счастью, Бартону ответ и не требуется, его крайне удачно отвлекает в следующий момент Скотт, воодушевленно рассказывая что-то про свою дочь. Максимова не может не испытывать легкую грусть от своего одиночества в этом мире. Формально, конечно, у нее были отец и сестра, и если с Эриком они в определенный момент просто разошлись во взглядах на жизнь, то с Полярис найти общий язык и вовсе не получалось. К третьему году комы, надежда на то, что Пьетро из нее выйдет, непреодолимо гасла. Тогда Ванда еще не знала, что от встречи с проснувшимся братом ее отделяют жалкие полчаса, после которых она окончательно привяжется к этой стране.

[indent]Первые недели пролетели для близнецов как один миг. Максимова давно не чувствовала себя настолько живой и цельной. Ее брат, ее вторая половина, наконец, снова был рядом. Первые сутки после воссоединения они вообще отказывались выходить из отведенной им комнаты, и речь в основном идет о восстановлении потерянной эмоциональной связи и событий потерянных лет, пусть тогда они впервые перешагнули последнюю границу, окончательно расставив все точки и акценты в их отношениях. Постепенно близнецы вливались в дворцовую жизнь - то Шури требовалось провести над Пьетро очередные исследования, убеждаясь, что все в порядке, то Королю требовалась какая-то помощь на дальних границах страны или даже континента, и кто мог справиться лучше, чем Ртуть и Алая Ведьма, способная на воистину волшебные поступки?

[indent]Вопреки предрассудкам, ни Т'Чалла, ни его сестра не кичились своим положением, никак не демонстрируя свое превосходство над недавно прибывшими. Первым уехал Кэп, у которого были свои дела где-то в Восточной Европе, но он обещал чаще их навещать. Вслед за ним и Клинт со Скоттом, которым в свою очередь не терпелось воссоединиться со своими семьями. Ванда тогда долго обнимала их обоих, едва ли не плача и не желая расставаться с обоими. Лэнгу быстро удалось очаровать юную ведьму, показывая ей свои фокусы и вызывая лишь искренний смех и легкость, а Клинт еще со времен Соковии относился к немногим близким людям для Алой. Сэм ненадолго задержался в Ваканде, но в итоге и ему пришлось через какое-то время вернуться домой, когда шумиха вокруг их "Гражданской войны" немного поутихла. Лишь близнецы, с великодушного разрешения Т'Чаллы остались, ведь им возвращаться было некуда. Та жизнь, что была у Ванды в Нью-Йорке давно разрушена, как и их родная страна. Искать Эрика или присоединяться к школе Ксавье им также не хотелось. Конечно, они знали, что профессор их не выгонит, да и отец все-таки примет обратно, вот только близнецы, пожалуй, впервые почувствовали, что такое быть свободными и ни от кого не зависеть. Черная Пантера даже предлагал им покинуть дворец и поселиться где-нибудь в небольшой деревеньке, выделив им домик в уединении, но близнецы все же отказались. Они чувствовали себя обязанными Королю, хоть тот отнесся с пониманием к ситуации и ничего не требовал взамен, и настояли на своем предложении, ведь им было не трудно оказать посильную помощь с быстрой уборкой урожая или же с поднятием тяжестей. Способности Ванды в спокойной обстановке закрытой от всех страны стабилизировались, теперь ей не составляло никаких трудностей переместить предмет, превышающий ее собственный вес десятки раз с точностью до пары сантиметров. Их жизнь, наконец, пришла в некое подобие нормальности. И они готовы были защищать ее любой ценой.

[indent]- Шури, ты уверена? - Ванда хмурится на озвученное предложение принцессы, стоя возле девушки и рассматривая криокамеру с замороженным человеком в ней, но та лишь уверенно кивает в ответ. Максимова медленно скользит взглядом по запоминающимся чертам лица, по чуть впалым щекам, по высоким острым скулам, пухлым губам, отросшим волосам. Он красив. А потом ее взгляд цепляется за металлический остов левой руки, и брови сводятся к переносице. Про Зимнего Солдата в Г.И.Д.Р.А. слышали даже заключенные и подопытные, что уж говорить о телепате, который не умеет контролировать новообретённые силы. Максимова прокручивает в голову воспоминания, объединяющие ее с Зимним. У них тогда было мало радостей в Г.И.Д.Р.А. и одной из немногих был молчаливый, но отчего-то все равно родной, Солдат. Ведьма нервно щелкает пальцами, прокручивая на них тонкие серебряные ободки колец, которые ей неустанно откуда-то приносил Пьетро. Дочь Магнето кусает губы едва ли не до крови, упрямо пытаясь проникнуть как можно глубже в сознание Солдата, надеясь, что их прошлое стерто не до конца, но каждый раз спотыкается о непроницаемый барьер. Качает головой, встречая взгляд Шури, - Я так не могу, - чуть запинается, облизывая губы, - Не чувствую ничего, он словно.. - ведьма хмурится, сцепляет руки в замок, снова щелкает пальцы, - Не живой, - наконец, твердо произносит она, встречая пристальный взгляд темнокожей девушки, - Вытащи его, тогда я смогу ему помочь, - Шури кивает, приходя к тому же выводу, отдает несколько команд на родном языке своим подчиненным, сверяется со своим планшетом, прежде чем полностью вернуть свое внимание Ведьме. Ванда смущается и чувствует себя неловко от того, что приходится врать той, кому она стольким обязана, но понимает, что по-другому нельзя.
- Нужно несколько дней, чтобы вывести его из этого состояния безопасно, я дам тебе знать, - Ванда согласно кивает, ее глаза снова загораются красным, когда девушка делает очередную попытку пробиться в сознание Баки. Снова безуспешно. Леншерр ругается на немецком, который когда-то услышала от Эрика, вызывая у Шури легкий смешок, после кивает девушке и окончательно уходит, пытаясь найти брата. Ей нужен ее личный островок спокойствия в этом безумном мире. Рядом с Пьетро всегда было тихо, но при этом она всегда знала, о чем думает ее близнец.

[indent]Принцесса нашла ее через два дня, когда ведьма прогуливалась по дворцовому саду, вдыхая сладкий аромат цветов, наслаждаясь моментом покоя. К удивлению, последние дни были наполнены спокойствием, поэтому силы Ванды находились в равновесии. Брюнетка улыбается своей собеседнице, накрывает ее ладонь своей и слегка пожимает, внушая её легкую степень уверенности, но не переходя грань и не ломая ее волю, лишь дает почувствовать свою уверенность.
- Я готова попробовать. Приведи его сюда через час, - Шури кивает, сразу же удаляясь. Ванда предполагает, что ученой надо провести последние опыты над Солдатом, чтобы убедиться, что она сделала все возможное со своей стороны. Оставшееся до встречи время Ведьма тратит на медитацию, устроившись на скамейке в тени раскидистого дерева. Ее дыхание выравнивается, сердцебиение замедляется, а мысли становятся тише. Алый хаос, циркулирующий по ее венам, удается усмирить, но Ведьма надеется, что ей не придется его использовать сегодня. Тяжелые шаги, раздающиеся за спиной, заставляют сердце биться быстрее.

как будет пост от Макс, тут же заменю в заявке, а пока такой.
Blind in a rabbit's hole,
We fall beneath the earth

[indent]" Какого черта? " Этот вопрос преследует ее с того самого момента, как она оказалась в этой ситуации. Как порог ее технического отдела переступил начальник, что звучно сообщал, что у нее новая миссия. Первое серьезное задание. Нет. Не так. Первое серьезное выездное задание. Никогда не была в "поле". Не стремилась к этому. Не желала. Да и ЦРУ — не было пределом мечтаний девушки. Совсем наоборот. Ее влекли программы и коды. Но никак не бесконечные боевые действия, сложные операции. И тайны, тайны, тайны. Но жизнь рассудила совсем иначе. Толкнув туда, откуда выхода просто нет. И вариантов было всего два: тюремная камера или работа здесь. Так глупо загубить собственную жизнь. Не включить вовремя голову. И вот она — новая жизнь. Как там ей это описали? Агент ЦРУ, отвечающий за техническую поддержку? Почти красиво, если не знать всю подноготную. И Скотт запихивает свою совесть куда подальше, принимая эти правила игры. Задание. Она одновременно новичок и нет. Как так вышло? Все прозаично. Она работала в зоне одной страны. Не покидая управления. И Микки никогда не было привычки изучать ту часть папки с заданием, где шла информация о напарнике. Все, что Скотт было необходимо всегда знать: есть агент, которого ей предстоит вести и есть задание, которое предстоит выполнить. И не имело значения, мужчина это или женщина. Их прошлое, их настоящее, их звание, раса, настроение, уровень подготовки — не ее головная боль. Для этого были кадровики, вышестоящее начальство. Те люди, что точно знали, кто справится, а кто нет. Просто агенты. Все остальное было ненужной, для Микки, информацией. "Лишь точка" на экране ее многочисленных гаджетов. Ей не прикрывать их спину, не бросаться под пули. Она — просто голос, что ведет прямо по коммуникатору. Она — их навигатор, что отыщет кратчайший путь через каменные джунгли. Она — негласная энциклопедия, что за короткий срок подберет необходимую информацию. Она — техническая поддержка, но никак не "полевик". Нет. Просто хакер, что пошел на сделку, и стал частью того, к чему не стремился. Так себе выбор, знаете. И кажется, даже начала получать удовольствие от работы. Ровно до этого дня
[indent]" Какого черта? " Снова и снова мысленно повторяет она, смотря на собственное отражение. У судьбы — хреновое чувство юмора. Отвратительное, можно сказать. Столкнуть Микки с собственным, давно позабытым, прошлым. Перечеркнутом такой линией, что уже не разобрать исходного текста. Так наивно она полагала, когда друг послал ее ко всем чертям. Вместе с испортившимся характером и раздувшимся вмиг эго. Его слова. Саид не желала видеть ее рядом. Не желал "такого пятна на репутации". разошлись и пошли своей дорогой. Разошлись и забыли... забыли? Прошло много лет. Очень много лет. И парень стал мужчиной. И отрастил бороду, что накидывает ему еще лет пять к возрасту... но Скотти узнала его с первого взгляда. С того самого момента, как он повернулся к ней лицом. В тот момент, ее словно сбили с ног. Кто угодно. Кто угодно мог быть поставлен на это задание. У ЦРУ сотни, если не тысячи агентов, но ей достался именно МакКиннон. Личный "привет" прошлого. Проклятье. Девушка опускает голову, сдерживая рвущийся наружу смех. Она ведь и в том чертовом холле забыла все, что должна была сказать. Лепетала какой-то бред. А он? Сделал вид, что незнакомы. Проклятье. Стоило сделать так же. Она корит себя. Ругает за то, что потеряла саму себя в тот момент. Предстала перед агентом почти профнепригодной. Но ведь это не так. Но доказать это можно лишь здесь, в Сирии. Пройдя задание. От начала и до конца. Не дав ему провалиться. Доказать, что он ошибся. Еще много лет назад. Доказать...вот только с каких пор рыжую стало это волновать, а? Она проводит пальцами по своим волосам, убирая с глаз упавшие пряди. У нее было время, чтобы подумать. Много часов полета, что она провела в наушниках, постоянно изучая выкладки на планшете. В немом молчании с ним. И постоянной попытке убедить саму себя, что это только одно задание. Немного усилий и снова в своем кабинете. И никакого более упоминания о Саиде. Никакого?
[indent]Собирается с силами к назначенному моменту. Никто не потерпит от нее опоздания. И вновь Микки думает о том, что с радостью бы послала всех и вся, если бы могла. Где ее счастливое время, когда она спала до обеда, а делала только то, что по душе. Скучает, конечно. Но отрицать того, что влилась в этот мир — уже не может. Он стал частью нее. Не дожидается ответа, толкая дверь его номера и входит. От ее прежнего наряда, закрытого, соответствующего местному закону и канону — уже не следа. Они в отеле. Где едва ил за ней будет бегать полиция, чтобы наказать за джинсы и короткий топ. В конце концов, ей так гораздо удобнее. А если у МакКиннона есть какие-то претензии, то он всегда может высказать их начальству. После задания. Короткий взгляд, и как-то невольно вспоминает его слова, сказанные в главном управлении. "Нужна будет помощь". Мне не нужна твоя помощь, милый. Это тебе потребуется моя! — Добрый вечер, агент МакКиннон, — он сам начал эту игру в обращения. Ведь Скотт не верит в то, что он не узнал. Да, она тоже повзрослела. И больше не красит волосы в светлый, вернувшись к такому родному натуральному рыжему. Но он же не дурак, не так ли. — Вы хотели меня видеть, чтобы обсудить детали задания? — рыжая не боится говорить открыто. Их не могут подслушать, ведь она лично расставила "глушилки" когда они только заселились. Еще одна причина, почему она никогда не хотела быть на выездах. Ей не хватает того спокойствия, что дарит кабинет. Не хватает ее компьютеров. Но она не будет жаловаться. — Вся во внимании... Саид. И его имя срывается с губ так легко, но оставляет после себя горькое послевкусие. В котором может винить как его, так и себя. Молодец, Скотти. Ты сама оттолкнула единственного человека, что поддержал после смерти матери. Единственного, кто мог знать тебя настоящей. До того, как ты растворилась в своих масках популярной девочки. И это привело тебя сюда. В этот номер где-то в Сирии. Один на один. Если не считать какой-то там базы, которую еще предстоит найти. Соберись, Скотти. Просто соберись.

Прошло уже почти три недели с того момента, когда я убила Темперанс, а вместе с тем разбила своё сердце на тысячи осколков, которые, я уверена, никогда не смогу снова собрать воедино и снова стать цельной. Спасла родной город от разрушения, хоть на какой-то момент какая-то эгоистичная часть меня взяла контроль над моим телом, отводя занесенную руку с топором, ведь я так много времени провела, смотря на Эйса со стороны, не решаясь признаться ему в своих чувствах, а потом он просто выбил почву у меня из-под ног, сказав, что я ему тоже нравлюсь. Моё сердце, и так слишком израненное, готово было хвататься даже за малейший шанс того, что мы можем быть вместе, и что вместе мы со всем справимся. Но крики отчаявшихся жителей города, землетрясение, которое едва ли не сбивало с ног, замогильный рокот из-под земли - я бы не пережила, если бы кто-то погиб из-за моего эгоистичного желания быть счастливой. Стоило мне увидеть масштабы происходящего, я просто не могла поступить иначе. В конце концов, героиня я бухты Мечехвоста или кто? Горечь подкатывает к горлу, потому что ответ мне известен. Нет, ни черта я не героиня. Но тем не менее, я не могу позволить разрушить свой город. Темперанс уже заканчивала своё заклинание, когда топор слишком легко вошёл между её лопаток. Как нож в масло комнатной температуры, мелькнула несколько безумная и совершенно неуместная мысль, пока я смотрела в широко раскрытые глаза той, которая разрушила десятки жизней, ради своей безумной идеи. На её лице отражалось искреннее удивление, она не верила, что я действительно откажусь от собственного счастья ради всеобщего блага. Не верила, потому что сама никогда бы так не поступила, слишком эгоистичная в своих желаниях. Он твердила мне, что мы похожи, и я доказала ей, что она ошибается.

К сожалению, её смерть означала, что я обречена провести остаток жизни в одиночестве. Я видела мотылька, который слетел с её губ с последним выдохом, и тут же растворился в воздухе, оставив после себя лишь пыльцу, вынудившую меня чихнуть. Она не блефовала, когда угрожала мне. Проклятие Хадсон вступило в свою силу. И подозреваю, оно относилось к тому типу, которое снять может лишь наложивший. Вот только теперь мне больше некого шантажировать. Моя древняя прабабка училась на своих ошибках. Один раз мы её уже обыграли, когда передали мне проклятье с детей из центра Ника, второй раз на те же грабли Темперанс не наступит. А это значит, что мы с Эйсом обреченные возлюбленные, я не могу даже рассказать ему про то, что мы прокляты, потому что не знаю, как отреагируют чары. Проклятие на детей активировалось, стоило Бесс самой догадаться о том, что с детьми что-то не так. Я не могу допустить, чтобы с Эйсом что-то случилось, я этого в прямом смысле не переживу. Мне остаётся только надеяться, что.. мы оба с ним научимся жить дальше друг без друга. Может быть даже найдём других партнёров в жизни, создадим семьи, обзаведёмся детьми.. Будем жить, как все нормальные люди. Сможем отпустить друг друга. Ради нашего общего блага.

Я позволила своей пра-пра-пра-сколько-то-там-прабабушке обвести меня вокруг пальца. Глупо, конечно, соперничать с почти двухсотлетней ведьмой, но я оказалась настолько слепа, настолько наивна, что не только поверила её слезливой истории поначалу, а ещё всеми силами пыталась помочь добиться её полного разрушения мира. Мне следовало больше доверять своим глазам и интуиции, прислушиваться к тому, что было написано в древних летописях. Почему, ну Господи, почему я поверила тому, что показывала мне Темперанс в видениях. Ведь женщины в белом всегда, в-с-е-г-д-а, чёрт возьми, были на стороне добра. Они столько раз нам помогали, подсказывали, как следует поступить, они всегда стояли на защите бухты Мечехвоста, они изгнали Темперанс, составили заклятие, которое не позволяло ей проникнуть за границу защитного барьера, а мы буквально принесли ей всё, что ей было нужно на блюдечке - мою кровь, которая не только вернула ей молодость, но и позволила разрушить заклинание, чем запустила череду лавинообразных событий, которые привели нас к конечной точке - вратам, которые безумная ведьма хотела разрушить, ведомая лишь жаждой власти. И я едва не позволила ей это. Мне хотелось умереть. Ведь, если бы не я, Темперанс еще нескоро бы смогла проникнуть в город, а к тому моменту, члены Исторического общества может быть взрастили новое поколение женщин в белом, которые смогли бы ей противостоять. Которые не были бы такими слабыми, как я.

Тяжело вздыхаю, бросая короткий взгляд на часы. Сделанного не воротишь, приходится иметь дело с той реальностью, которую я наворотила. Мне успешно удавалось избегать Эйса вот уже почти две недели, первое время мы все вместе помогали восстанавливать город, поэтому против моей воли вынуждены были проводить вместе какое-то время. Я с трудом удерживала на лице отстраненное выражение лица, словно это не мне хотелось броситься ему на шею, зацеловывая его лицо, бесконечно извиняясь за своё поведение. Я хотела, чтобы он жил, даже если без меня в своей жизни. Но время беспощадно, пролетали дни, город восстановился, люди снова улыбались, Райан был жив [помня насланное Темперанс видение, я вытащила из шеи.. папы осколок топора, который случайно в неё отлетел], казалось бы, всё хорошо, можно расслабиться.

Но у меня не получалось. Всё моё нутро тянулось к Эйсу, скучало по нему, хотело видеть его каждый день, касаться его, просто быть рядом. На моё счастье, вызывая у меня неимоверную гордость, он устроился в морг помощником патологоанатома. Я не думала о том, что его должность может быть весьма удобной для меня, ведь Коннор уже пару раз озвучил нам, что он последний раз оказывает нам услугу. Нет, я просто была рада за Эйса, ведь видела, как он буквально светился, приходя и уходя с работы. Не то, чтобы я специально за ним следила, так складывались обстоятельства, что я пару раз оказывалась около здания морга по своим собственным делам. В конце концов, основать собственное детективное агентство не так уж и просто.

Звук мотора, остановившийся на моей подъездной площадке, вырывает меня из гнетущих мыслей. Наконец-то, Бесс как всегда опаздывает. Встряхиваю волосами, накидывая на плечи пальто, после повязывая поверх теплый шарф. Карсон уже весь мозг мне выел, что я недостаточно тепло одеваюсь и скоро слягу с простудой. Мысленно закатывая глаза, поправляю шарф, высвобождая из-под него волосы, опуская голову, одновременно открывая дверь, еще до того, как Марвин успевает постучать. Вот только в поле моего зрения появляются вовсе не элегантные полусапожки, которые предпочитает подруга. Тяжело сглатываю, пряча половину лица в шарфе, мысленно благодаря отца за нотации. У меня есть секунды, чтобы вернуть своему лицу привычную отстранённую маску. Я совсем не ожидала увидеть Эйса так скоро.

Богам клянусь, Бесс, я убью тебя.

- Привет, Бесс, - срывается с моих губ тупая шутка, заставляя меня с силой прикусить щеку изнутри, чтобы заставить себя замолчать. Стараюсь не пялиться на него, хоть и очень рада снова видеть его. Я ведь действительно соскучилась. Он - один из моих лучших друзей, поэтому я не могу не ощущать его недостаток в своей жизни. Натягиваю улыбку, поправляя на плече сумку. - Привет, - выхожу из дома, закрывая дверь, стараясь скрыть, как трясутся мои руки, - Она рассказала тебе, в чем дело? - стараюсь сразу включить режим серьезного детектива Нэнси Дрю, направляясь к Флоренс, один взгляд на которую почему-то заставляет моё сердце затрепетать. Стараюсь не думать о том, что нам предстоит провести в замкнутом ограниченном пространстве неопределенное количество времени. В конце концов, это мое первое официальное дело. Не хочется публично опозориться. Тем более не хочется расклеиться перед ним.

[indent] она как лягушка в кастрюле с варящейся водой - осознает что происходит уже когда слишком поздно и нет возможности выбраться. она теряет спокойный сон медленно, но по нарастающей. сначала все кажется безобидным, но со скоростью экспоненциальной функции ухудшается.
[indent] началось все с боли в боку. сначала она была слабой, просто чувство дискомфорта которое периодически возникало по вечерам. она списывала это на стресс от учебы и недоедание. лидия все же привыкла к тому что в бикон хиллс хай у нее немного предметов, но в университете ее график забит под завязку, как ей сказал ее куратор - ошибка которую делают многие первокурсники. но как только дискомфорт перерос в резкие боли из-за которых начались проблемы со сном она сразу обратилась к врачу. но ничего нового он ей не сказал «физически с вами все в порядке. попытайтесь не волноваться и не нагружать себя» на что лидия только закатила глаза. она не могла и не хотела отказываться от лекций.
[indent] но боли прошли сами, их заменило чувство будто кто-то ее зовет, но когда она просыпалась никого вокруг не было ( тогда большинство студентов еще не вернулись в кампус с весенних каникул, ее очень строгая христианинка-соседка по комнате с которой лидии так и не удалось подружиться тоже ) лидия даже открывала окно, чтоб впустить свежий ночной воздух и проверить не стоит ли кто-нибудь там - снаружи ни души, улицы пусты как будто никого другого в этом мире не существует. и это казалось нормальным. когда-то и этому кампусу нужны тишина и покой. какими бы заучками студенты MIT не были бы - они все равно хотят веселиться и находят для этого время в плотно забитых графиках.
[indent] потом к голосу присоединился темный силуэт с горящими глазами, но это ее не пугало так как то что начало происходить потом.
[indent] она начала в ужасе просыпается от чувства, что ее толкают со всех сторон, но опять - никого. соседка лежит на своей кровати спокойно пребывая в царстве морфея. в абсолютной тишине комнаты слышны только ее равномерные вдохи и выдохи и лидия пытается успокоиться подстроив свое дыхание под ритм ее. обычно уходит время на то, чтоб прийти в себя. она медленно идет в душ чтоб смыть холодное и липкое ощущение страха с кожи. каждый раз с серебряной глади зеркала на нее смотрит ее замученная копия с растрепанными и прилипшими к лицу волосами.
[indent] студенты из соседних комнат общежития косо на нее смотрели, а соседка говорит что рыжеволосая банши говорит и кричит во сне. поэтому и она не может спать. а потом переехала в другую комнату оставляя лидию «наедине с твоими собственными демонами».

[indent] сначала возникло ощущение холода, обжигающего до костей. тусклый голубой свет сверху освещает очень слабо, перед собой она видит только синеватый мрак. пытается идти, но под ногами нет земли, они проваливаются в сопротивляющуюся пустоту. вокруг только тьма и слабый свет будто сквозь призму воды над головой. она хочет что-то сказать, но из рта выходят только пузырьки воздуха. лидия руками зажимает рот в тщетной попытке вернуть пузырьки обратно.
[indent]  [indent]  [indent] о н а
[indent]  [indent]  [indent]  [indent] п о д
[indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent] в о д о й
[indent] она действительно под водой. какого черта? рыжеволосая девушка помнит как засыпала в своей кровати в комнате в общежитии в шестьдесят втором здании кампуса.
[indent] лидия не может понять насколько далеко она от поверхности ( если в этом сне есть поверхность ) но если свет все еще виден, то можно попытаться.
[indent] она барахтается, пинает ногами воду и гребет пытаясь выплыть на поверхность, но такое чувство что остается на месте. в грудной клетке уже начинает жечь от нехватки кислорода. еще чуть-чуть и она в панике попытается вдохнуть наполняя легкие водой. лидия понимает что это сон, слишком реалистичный, но все же сон. но даже во сне она не хочет захлебнуться.
[indent] банши еще сильнее начинает биться ногами, стараясь оттолкнуться, но это ей не помогает, наоборот завтавляет еще больше паниковать. а воздуха у нее осталось немного... хотя почему она так уверена что немного? это же ее сон. мартин судорожно пытается вспомнить что читала об управлении сновидениями. первый шаг всегда осознание. а она уже почти с самого начала поняла что с ней происходит. надо успокоиться и просто представить что я на суше. лидия расслабляется и закрывает глаза в голове рисуя четкую картину земли под ногами и воздуха, которым может дышать. желательно подальше от воды. но когда снова открывает глаза - вокруг нее все еще синяя тьма подводного мира.
[indent] надо придумать что-то проще.
[indent] банши опять закрывает глаза и на этот раз представляет что-то совершенно другое. она чувствует как по ее руке что-то ползет и оборачивается вокруг запястия. открывает глаза и видит что от нее вверх тянется толстый плетеный шнурок светящийся тусклым красным. она дергает его и что-то ( или кто-то ) дергает его в ответ. лидия обеими руками хватается за шнурок и тянет себя наверх. ей казалось что он не выдержит ее и порвется, но он оказывается настолько крепким как канат в спортивном зале школы бикон хиллс.
[indent] как только она начинает себя тянуть волнующийся свет приближается быстро и она почти сразу оказывается на поверхности.
[indent] спасительный глоток воздуха наполняет легкие сырой прохладой, а в нос бьет запах леса. тихое журчание тонко намекает - плыви к берегу или тебя унесет течением. пара взмахов руками и она уже коленями ощущает песочно-каменистое дно. оставшийся путь она преодолевает на четвереньках откашливаясь от воды которая все же как-то попала в легкие. как только она уверена что на безопасном расстоянии от водоема, то позволяет себе опрокинуться на мокрую траву и пытается вдохнуть как можно больше воздуха. лидия без понятия сколько провела под водой, наверное не больше двух минут, но она соскучилась по наполненным кислородом легким.
[indent] лидия медленно выпутывается из паутины своих мокрых волос, пока лежит на траве, а когда она чувствует что пришла в себя, то позволяет себе приподняться на локтях и осмотреться. на небе холодный свет излучает полная луна, а вокруг одни деревья, но этот запах она не спутает ни с чем - он вызывает ностальгию по тому как она с родителями или бабушкой гуляла тут в детстве - заповедник бикон хиллс. но то что она видит перед собой застявляет ее резко выпрямиться, вскочить на ноги она еще не в силах. перед ней не глубокая и широкая река, а ручей шириной не больше двух метров и глубиной в полтора в самом глубоком месте. изнутри это выглядело так будто она на дне моря. лучше голоса мертвых чем эти пытки водой.
[indent] - какого черта?! - ей на пару секунд становится обидно за свои старания ( даже если это всего лишь сон ) и она подтягивает к себе колени. это ее сознание и она больше не даст ему сыграть такую злую шутку над собой.
[indent] неожиданно осознание спасительного шнурка обмотанного вокруг запястья становится раздражающим. а с этим осознанием появляется и вопрос - кто дергал его с берега? она глазами следит за тем как шнурок извивается на земле, пока не находит другой его конец обмотанный вокруг чей-то руки. в нескольких метрах за лидией под тенью дерева стоит темная фигура, наблюдая за ней. почему-то лидия уверенна, что это не часть ее собственного сознания в угрожающей форме. она медленно и осторожно поднимается с земли не отводя взгляда от незваного гостя. банши не делает шага назад, потому что не хочет снова оказаться в воде.
[indent] - что ты тут делаешь? - неприятно когда кто-то без приглашения забирается к тебе в голову.

[float=right][/float]Я прихожу в отведенную тебе палату каждый вечер, перед сном. Стараюсь по-крайней мере. Сижу, практически утопаю, в слишком мягком, светло бежевом кресле, поджав под себя ноги. В спокойные дни у меня на коленях одна из бесчисленных книг по магии, которые для меня без устали достает Клинт или Капитан, а на столике рядом стоит чашка с ароматным какао, заботливо приготовленным Наташей. Иногда я лишь заглядываю на пару минуток, буквально таки валясь с ног от усталости, от напряженных тренировок, шипя сквозь стиснутые зубы проклятия. Это все, ради моего блага, ради спасения жизни невинных, ради благой цели. Но ты остаешься недвижимым и холодным, а у меня опускаются руки. Впрочем, не в моих правилах сдаваться, и я знаю, что ты никогда не простишь меня. Поэтому я слегка сжимаю твои пальцы на прощание, иногда оставляю невесомые поцелуи на твоей щеке или губах, а после решительно отправляюсь на тренировку/очередное задание. Стив, хоть и относится ко мне, как к ребенку, все же не щадит меня. Мои тренировки с Сэмом и Наташей иногда задерживаются далеко за полночь. Я считаю, что мне повезло, если я урвала хотя бы пять часов крепкого сна. А хотя, кого я пытаюсь обмануть, я толком и не спала с того самого "происшествия". Доходит до абсурда, я пью снотворное ночами, а по утрам пытаюсь перебить его действие кофе и энергетиками. Вполне возможно, что последние месяцы я существую исключительно за счет своей магии и улучшенному метаболизму мутанта.

Я провожу в твоей палате, нет, комнате, все свободное время, только здесь способная немного расслабиться, слушая равномерный писк и шуршание приборов, которые обеспечивают твое жизнеобеспечение. Только так мне удается убедить себя, что ты все еще жив, только здесь липкие нити страха уже не так сильно опутывают мое сердце. Иногда я даже ловлю случайные мыслеобразы, мелькающие в твоем подсознании, но они все слишком расплывчатые, эфемерные, смазанные, чтобы понять, о чем ты действительно думаешь и что тебе снится. Ты всегда был слишком быстрым для меня, но после пребывания в камерах Г.И.Д.Р.'ы все словно в сотни раз ухудшилось. Временами я и вовсе практически теряла нашу связь. Красно-серебряная нить с каждым днем все больше истончалась. Но я не отпускаю тебя, Пьетро. Ты обещал. Впрочем, использовать свои способности на тебе я все же не рискую. Медицинский персонал, ежедневно проверяющий показания приборов, дает позитивные прогнозы и даже выглядят вполне искренними и убедительными. Твое тело способно самостоятельно излечить раны, вот только что-то тебя сдерживает, регенерация не запускается. Почему ты решил оставить меня, брат? Ты ведь знаешь, что я не могу без тебя. Штрукер обещал, что я буду всесильной. Он убеждал меня, что никто никогда не встанет у меня на пути. Он обещал силу, равную силе богов. Вот только, в конечном итоге, он обманул меня, я так и не смогла сделать главное - я не спасла тебя. Твой лечащий доктор, Хелен Чо, ты ведь помнишь её, взвалившая на себя ответственность за возвращение тебя к жизни, подбадривает меня, не смотря на причиненный мною вред ей и ее сотрудницам. Мне до отчаяния, до боли хочется верить ее словам. Пьетро жив, его организм выдержал более десятка пулевых ранений, вот только что-то продолжает удерживать его сознание, он все еще в коме, я ничего не могу сделать, прости, Ванда. Она еще находит в себе силы извиниться передо мной, а я лишь морщусь, отворачиваясь и перечисляя мысленно свои грехи. Мне хочется оказаться как можно дальше от людей, вот только проблема в том, что меня, как магнитом тянет к тебе, к твоей палате.

Пьетро, пожалуйста, проснись.

И я боюсь, боюсь, что никогда больше не увижу твою немного кривоватую улыбку, не услышу твой насмешливый голос. Так никогда и не скажу тебе, как сильно я тебя люблю. Больше никогда не почувствую вкус твоих губ. Это невыносимо больно. Ты не имеешь право так со мной поступить. Ты обещал. Сдержи свое обещание, слышишь? На моих плечах теперь тяжесть смертей жителей Ваканды, которые оказались не в том месте, не в то время. Кэп пытался внушить мне мысль, что я не виновата - если бы не я, количество жертв было бы гораздо большим, он и сам теперь обязан мне жизнью. Но я раз за разом вспоминаю твое бездыханное тело и не соглашаюсь с Роджерсом. В нашем деле любые невинные жертвы неприемлемы.

[float=right][/float]Я до сих пор просыпаюсь в слезах от того сосущего ощущения пустоты в сердце. Непривычной тишины твоего полного отсутствия. Боль разрывает меня на куски. Мне страшно. Мне хочется прижаться к твоей теплой груди, услышать биение твоего сердца и поверить, что все будет хорошо. Но нас разделяет океан, и я даже не уверена в твоей дальнейшей судьбе. Мы с тобой наивно полагали, что уже давно расправились с Г.И.Д.Р.'ой, вот только недооценили силу и власть этой организации - Щ.И.Т. был дискредитирован с самого основания, а ты вместе с саркофагом и прочим оборудованием официально считался его собственностью. Я едва не сошла с ума, полагая, что потеряла тебя навеки, пока тихий, но уверенный шепот Капитана не возродил надежду. Пьетро в безопасности, мы успели. У Кэпа нет времени посвящать меня в подробности, но в необходимую информацию я узнаю, ужом скользнув в его сознание, убеждаясь, что он не врёт мне, боясь причинить ещё большую боль.   

Дни в этой клетке тянутся бесконечно долго. Охранники меня заметно боятся, обходят камеру, избегают даже смотреть в мониторы. Я слышу их мысли, буквально чувствую на языке горький привкус их страха и от этого мне хочется смеяться, громко безумно хохотать, запрокинув голову. Но я бессильна, ничего не могу им сделать, и от этого ещё веселее. Вот только они не знают того, чего знаю я.

Он придёт за мной. За нами. Капитан не бросит своих солдат, пока дышит.

Глаза Стивена Роджерса темнеют от ярости, когда он видит ошейник на моей шее, контролирующий мою магию, и мне непривычно и странно, что кому-то действительно не все равно. Когда покореженный металл оказывается на полу, Стив позволяет мне не сдерживаться, понимая, какие именно воспоминания пробудились во мне за время заключения. Вот только в этот раз твоего успокаивающего незримого присутствия за стенкой не было. Отчаяние разрывало меня. Впрочем, переступить грань я так и не смогла, только вывела из строя, вызывая самые страшные из их кошмаров и страхов, не тратя на них особо много времени.

У меня назначена встреча, на которую я не хочу опаздывать. Неприятное чувство стягивало грудную клетку тугим обручем, мешая дышать.

[float=right][/float]В Ваканду мы прибыли на закате. Атмосфера в куинджете была, мягко говоря, тревожная и натянутая. Никто не решался нарушить гнетущую тишину, каждый был погружен в свои мысли. Мы не только теперь государственные преступники, мы беглецы, лишенные родного дома. Сижу, привалившись к плечу Клинта, а он несколько рассеянно гладит меня по плечу, обнимая и поддерживая. Мой взгляд расфокусирован, губы поджаты. Тепло помогает мне не скатиться окончательно в пучину отчаяния. Неизвестность изводит меня, ломает, выкручивает суставы. Магия плещется внутри меня, плотина вот-вот грозит прорваться. Хочется кричать до срывающегося голоса. Бартон, словно чувствуя мое состояние, лишь сильнее прижимает меня к своему боку, и я более спокойно выдыхаю.

Мы мягко приземляемся на площадке перед дворцом, где собралась небольшая группа людей. На мне, да и на остальных, все еще тюремные одежды, времени переодеваться просто не было. Король Ваканды мягко улыбается, пожимая руку Капитану, а после окидывая каждого внимательным изучающим взглядом. Свои глаза я опускаю в пол, вспоминая нашу прошлую с ним встречу. Впрочем, кажется он не держит на меня обид и лишь делает знак кому-то из своей личной стражи. Все обсуждения и переговоры оставлены на утро, он отдает приказ разместить нас в отдельных покоях и с легким кивком головы, разворачивается и уходит. Нахожу руку Клинта и слегка сжимаю его пальцы, пока нас ведут по казалось бы бесконечным шикарно обставленным коридорам. Сердце сбивается с ритма, когда до боли и ужаса знакомое тепло едва ли касается моего сознания. Красивая темнокожая женщина кивает на дверь, покрытую причудливой резьбой. Благодарственно киваю и выдавливаю из себя улыбку, уже заходя в комнату, мечтая только о том, чтобы провалиться в сон, но прежде, мне кажется, что я замечаю на ее лице какую-то знающую и даже немного предвкушающую улыбку. Словно ей известен какой-то секрет, но проникнуть в ее мысли не успеваю. У меня буквально таки перехватывает дыхание, когда я вижу напротив окна знакомый и родной силуэт.

- Пьетро, - шепчу я одними губами, не веря своим глазам. С негромким щелчком закрывается дверь за мной спиной. Кажется, я окончательно сошла с ума.

Откровенно говоря, Брайс всей душой ненавидела все эти пафосные благотворительные приёмы. Она считала, что если бы реально кто-то хотел помочь, то проще было без посредников, не тратя миллионы на организацию подобных мероприятий, сразу перечислить их на счета какого-либо фонда, который как раз и занимался бы реальной проблемой, не жалея собственных сил и ресурсов. Именно так у неё появилась идея Тёмного Рыцаря Готэма, реализация которого заняла длительное время и лишь недавно была приведена в исполнение. Бэтмена начали, если не бояться, то справедливо опасаться, не зная, чего именно можно ожидать от появившегося виджиланте. В Готэме и раньше периодически появлялись подобные герои, но они скорее были на гастролях, чем действительно на постоянной основе помогали там, где не могли помочь правоохранительные органы. Теперь же все изменится. В газетах все чаще стали писать про неё, не догадываясь, что под маской Летучей Мыши скрывается женщина. Специальный микрофон, меняющий тембр её мелодичного голоса на более грубый и низкий. Специальные наплечники и индивидуально сконструированная обувь, делающая её шире и соответственно выше, а удар ногой гораздо мощнее и болезненнее. Удар, поставленный ей лучшими мастерами боевых искусств. Ничто не выдавало в устрашающем силуэте Тёмного Рыцаря хрупкую и болезненную в юности Брайс Уэйн.

Предыдущая ночь, в ходе которой Бэтмен зачистил очередной наркопритон, поставляющий далеко не детские наркотики в несколько элитных учебных заведений, заставляла брюнетку незаметно морщиться - ей неслабо досталось по ребрам, не помогла даже укрепленная броня. Вернее помогла, конечно, защитила от перелома ребер и парочки более серьезных внутренних повреждений, оставляя обширную гематому на половину ее груди и живота. Официальный дресс-код вечера, заранее прописанный в приглашениях, вынудил ее подобрать с виду довольно строгое и закрытое темно-бордовое, практически черное, платье, которое становилось гораздо интереснее при ходьбе. Вырез начинался практически сразу от линии талии, демонстрируя стройные и загорелые ноги, облаченные в классические черные лодочки на приличном каблуке. Уэйн всегда знала, как правильно себя преподнести, поэтому в настоящий момент ловила на себе восхищенные взгляды большинства мужчин и, чего греха таить, некоторых женщин, которые не могли не удовлетворять её и без того нескромное эго. Она медленно бродила по залу, крутя в руке дежурный бокал с шампанским, который периодически подносила к губам, лишь слегка смачивая их, когда того требовала ситуация. Её вниманием многие пытались завладеть, но всем были необходимы лишь её деньги и влиятельность фамилии Уэйн. Брайс периодически бросала незаметные взгляды на тонкие часики на запястье, поджидая время, когда можно будет незаметно исчезнуть, не нарушая никаких правил этикета. Свой чек она уже подписала и отдала организаторам, которые едва ли не в пояс ей кланялись от её щедрости. Брюнетка лишь беззлобно усмехнулась. Чуть ранее она уже распорядилась, чтобы в этот приют, для которого собирали деньги сегодняшним вечером, отправили гуманитарную помощь в виде новой мебели, ведь старая давно практически сгнила, новой техники для кухни и просто огромное количество игрушек и учебных материалов для детей. Так было гораздо надежнее, даже если её деньги осядут в чьем-то нечестном кармане. Увы, Готэм был прогнившим до основания, но она не собиралась смотреть, как родной город погрязнет в пучине беззакония окончательно, Парочка её юристов запланировали проверку администрации приюта в ближайшие недели, чтобы проверить, на что пошло финансирование.

Прогуливаясь по залу и делая вид, что её крайне интересуют предметы искусства, которых здесь было в изобилии, она уже отклонила несколько приглашений на танец, в том числе, от одного из акционеров собственной компании. Последний, впрочем, не сильно расстроился и тут же вовлек брюнетку в наискучнейший разговор, пытаясь в очередной раз внести своё крайне неудачное предложение. Довольно резко прервав мужчину, Уэйн тут же скрылась в толпе, в этот раз делая довольно щедрый глоток шампанского из своего бокала, полностью осушая его. Пришлось прихватить новый от проходящего мимо официанта, взамен оставив ему пустую посуду. Всё это "высшее" общество сильно действовало ей на нервы, но покинуть его пока не представлялось возможным. Необходимо было дождаться хотя бы окончания официальной части. Оставаться на аукцион, который следовал за банкетом, уже было необязательно. Подавив тяжелый вздох, Брайс скользит несколько усталым взглядом по залу в поисках персон, которые хотя бы не внушали ей отвращение и презрение, сдерживать себя становилось труднее с каждым мгновением. Наконец, ей повезло. Влившись в компанию, где мелькнуло смутно знакомое лицо, Брайс моментально повеселела. Улыбка, появившаяся на её лице на этот раз была вполне искренней.

- Мисс Старк, неужели это вы? - проявление ярких чувств или эмоций в подобном обществе считается моветоном, поэтому женщина подается вперед, целуя воздух около щеки старой знакомой и пожимая её ладонь чуть больше, чем положено. Подхватывая Наташу под локоть, Уэйн, извинившись перед их прошлыми собеседниками, отходит к ближайшему пустому столику. - Я так рада тебя видеть, ты не представляешь, - теперь, когда они не находятся в центре внимания, можно проявить и искренние эмоции, поэтому брюнетка обнимает Старк, расслабляясь в её компании. - Тошнит уже от этих снобов! - с трудом подавив желание поднести к горлу два пальца в известном всем жесте, Брайс, склоняя голову к плечу, слегка прищуриваясь, - Так как тебя занесло.. сюда, - выделив интонацией последнее слово, женщина слегка скривилась, - И почему сразу не позвонила? - обиженно надув губы, в следующее мгновение Уэйн тут же снова улыбнулась, впервые за вечер не пожалев, что Астрид настояла на том, что ей необходимо иногда выходить в свет.

[indent]Ночь медленно вступала в свои права, окутывая своим непроницаемым покрывалом мрачный замок, который лишь в последние дни наполнился жизнью. Долгие века его единственными обитателями были лишь летучие мыши, с тихим шуршанием крыльев перемещающиеся по пустыми коридорам, разгоняя порывами ветра толстый слой пыли. Но в последние дни всё кардинально изменилось, когда в свои владения вернулся легендарный правитель этих земель. Магия Ноэ преобразила убранство замка - он даже озаботился о современной технике для кухни и общих комнат, а в гостевые спальни щеголяли новеньким ремонтом, словно и не было сотен лет запустения. Никто бы и подумать не мог, что буквально ещё неделю назад в стенах замка можно было снимать классический фильм ужасов без дополнительных декораций. Теперь же, здесь было даже уютно. И на взгляд Дракулы, слишком многолюдно. Он не привык к такой большой компании на постоянной основе. Долгие века его единственным спутником и другом был только Локид. Теперь же ему снова пришлось впустить в свою жизнь посторонних. Недавно прибывшие гости уже или заканчивали свои ежедневные ритуалы отхода ко сну, или же видели сладкие сны на пуховых перинах.

[indent]Влад расположился на шпиле самой высокой башни, подогнув одно колено и устроив на нем локоть. Вся его поза буквально дышала расслабленностью и каким-то внутренним спокойствием. Лицо не выражало никаких внутренних чувств или переживаний, а глаза были прикрыты. Несмотря на это, в душе его бушевал самый настоящий ураган. Она вернулась. Его свет, его любовь, его Лале. Лишь изображение, мелькнувшее на экране телефона, смогло обуздать монстра, которым он когда-то стал, чтобы пережить многовековую боль от потери. А помощь верного Ноэ помогла отшлифовать образ современного бизнесмена, который так идеально подошел бывшему королю Валахии. Строгие костюмы, идеально уложенные волосы, небрежная небритость - он полностью соответствовал представлениям об идеальном мужчине. На губах Влада едва видимая усмешка, когда бес озвучивает эту мысль, словно вампир товар, который надо выгоднее продать. Впрочем, на зачастую бессмысленный трёп друга, Басараб уже давно не обращает внимания. В основном потому, что все его мысли были заняты лишь Лале, вернее, Лайей, которая в данный момент как раз укладывалась спать в отведённой ей комнате. Ритм её сердца умиротворял и демонов в душе Дракулы. Или так только казалось?

[indent]Почему вместо воспоминаний о той, прошлой, счастливой, жизни с любимой женщиной в голове лишь короткое мгновение в его длительном и безрадостном существовании. Мгновение, когда он отпустил себя, выпустил наружу собственных демонов, переступил через свои собственные убеждения, которые казалось сдерживали его всё это время. Тогда, впервые снова приняв человеческий облик, первым делом Влад отправился в ближайший бар в небольшом городке неподалёку от его гробницы. И там поддался своим инстинктам. Красивая девушка за барной стойкой, в которой он с лёгкостью распознал вампира. Непринуждённая беседа, которая полностью его увлекла. А потом разделённый на двоих "ужин", состоящий из трёх блюд [пить людей насмерть это моветон], который ничего не вспомнит из прошедшей ночи. В её глазах он увидел то, чего давно не ожидал увидеть. Принятие. Понимание. Свободу. В его сердце всё ещё была жива любовь к Лале, милой наследнице султана, но также Цепеш осознавал, что принять его такого она никогда не сможет. Слишком светлой была её душа. И ему не хотелось бы хоть как-то осквернять её. Даже если это будет означать его отсутствие в её жизни. Но интерес и соблазн были слишком сильны - Судьба вновь свела его с первой и единственной любовью. Вот только была ли эта девушка, художник-реставратор Лайя Бёрнелл, его родной и любимой Лале? Или пора перестать цепляться за прошлое?

[indent]До тонкого вампирского слуха доносится негромкий шёпот заклинания, отчего тело Влада немного напрягается. Это определённо не голос его давнего друга, даже если тот вдруг заговорил бы фальцетом. Слишком мягкий и мелодичный для беса. Мягко спрыгивая на небольшой балкончик, Влад отряхивает костюм, начиная спуск по винтовой лестнице, которую в будущем неплохо было бы отремонтировать, некоторые ступеньки раскрошились от времени, а так как большая часть замка была закрыта от гостей, Локид и не парился с такими мелочами. Появление ещё и Хоуп в стенах замка стало для его хозяина большим сюрпризом. Дракула всегда был довольно скуп на эмоции, а уж тем более подробностями своей первой ночи в Румынии делиться даже с самым близким другом не пожелал. Но каким-то образом, Ноэ всё равно вычислил девушку, с которой Басараб тогда "ужинал". Впрочем, Влад соврёт самому себе, если скажет, что сюрприз был для него неприятным. Его натура всё ещё сопротивлялась такому количеству людей в личном пространстве, но он и сам понимал, что слишком давно отрезал себя от окружающего мира, теряя слишком многое из того, что он мог предложить.

[indent]Как и ожидалось, Хоуп он находит на его излюбленной террасе, откуда открывался просто завораживающий вид. Он даже позволил себе скользнуть медленным изучающим взглядом по её фигуре. Хороша. Черти внутри возрадовались, когда она обратилась к нему по имени. Отчего-то стало тепло в груди, потому что она его узнала. Улыбается, подходя ближе и вставая рядом с девушкой, спрятав руки в карманы брюк.
- Доброй ночи, Хоуп, - какое же прекрасное у неё имя. Надежда. Именно надежды ему и не хватало все эти столетия. - Не могу не согласиться, - говорит также негромко, не желая разрушить очарование момента. Сейчас она кажется ему такой хрупкой, хочется заключить её в кольцо рук и крепче прижать к себе, но он лишь сильнее сжимает кулаки в карманах брюк.
- Позволишь скрасить твоё одиночество в таком случае? - голос может звучать несколько отстранённо, но в нём сквозит надежда, что она не откажется. Может быть ей тоже это надо - ощутить, а не только услышать, что она не одна в этом мире? Что может положиться не только на себя саму?

Прошло уже почти три недели с того момента, когда я убила Темперанс, а вместе с тем разбила своё сердце на тысячи осколков, которые, я уверена, никогда не смогу снова собрать воедино и снова стать цельной. Спасла родной город от разрушения, хоть на какой-то момент какая-то эгоистичная часть меня взяла контроль над моим телом, отводя занесенную руку с топором, ведь я так много времени провела, смотря на Эйса со стороны, не решаясь признаться ему в своих чувствах, а потом он просто выбил почву у меня из-под ног, сказав, что я ему тоже нравлюсь. Моё сердце, и так слишком израненное, готово было хвататься даже за малейший шанс того, что мы можем быть вместе, и что вместе мы со всем справимся. Но крики отчаявшихся жителей города, землетрясение, которое едва ли не сбивало с ног, замогильный рокот из-под земли — я бы не пережила, если бы кто-то погиб из-за моего эгоистичного желания быть счастливой. Стоило мне увидеть масштабы происходящего, я просто не могла поступить иначе. В конце концов, героиня я бухты Мечехвоста или кто? Горечь подкатывает к горлу, потому что ответ мне известен. Нет, ни черта я не героиня. Но тем не менее, я не могу позволить разрушить свой город. Темперанс уже заканчивала своё заклинание, когда топор слишком легко вошёл между её лопаток. Как нож в масло комнатной температуры, мелькнула несколько безумная и совершенно неуместная мысль, пока я смотрела в широко раскрытые глаза той, которая разрушила десятки жизней, ради своей безумной идеи. На её лице отражалось искреннее удивление, она не верила, что я действительно откажусь от собственного счастья ради всеобщего блага. Не верила, потому что сама никогда бы так не поступила, слишком эгоистичная в своих желаниях. Он твердила мне, что мы похожи, и я доказала ей, что она ошибается.

К сожалению, её смерть означала, что я обречена провести остаток жизни в одиночестве. Я видела мотылька, который слетел с её губ с последним выдохом, и тут же растворился в воздухе, оставив после себя лишь пыльцу, вынудившую меня чихнуть. Она не блефовала, когда угрожала мне. Проклятие Хадсон вступило в свою силу. И подозреваю, оно относилось к тому типу, которое снять может лишь наложивший. Вот только теперь мне больше некого шантажировать. Моя древняя прабабка училась на своих ошибках. Один раз мы её уже обыграли, когда передали мне проклятье с детей из центра Ника, второй раз на те же грабли Темперанс не наступит. А это значит, что мы с Эйсом обреченные возлюбленные, я не могу даже рассказать ему про то, что мы прокляты, потому что не знаю, как отреагируют чары. Проклятие на детей активировалось, стоило Бесс самой догадаться о том, что с детьми что-то не так. Я не могу допустить, чтобы с Эйсом что-то случилось, я этого в прямом смысле не переживу. Мне остаётся только надеяться, что.. мы оба с ним научимся жить дальше друг без друга. Может быть даже найдём других партнёров в жизни, создадим семьи, обзаведёмся детьми.. Будем жить, как все нормальные люди. Сможем отпустить друг друга. Ради нашего общего блага.

Я позволила своей пра-пра-пра-сколько-то-там-прабабушке обвести меня вокруг пальца. Глупо, конечно, соперничать с почти двухсотлетней ведьмой, но я оказалась настолько слепа, настолько наивна, что не только поверила её слезливой истории поначалу, а ещё всеми силами пыталась помочь добиться её полного разрушения мира. Мне следовало больше доверять своим глазам и интуиции, прислушиваться к тому, что было написано в древних летописях. Почему, ну Господи, почему я поверила тому, что показывала мне Темперанс в видениях. Ведь женщины в белом всегда, в-с-е-г-д-а, чёрт возьми, были на стороне добра. Они столько раз нам помогали, подсказывали, как следует поступить, они всегда стояли на защите бухты Мечехвоста, они изгнали Темперанс, составили заклятие, которое не позволяло ей проникнуть за границу защитного барьера, а мы буквально принесли ей всё, что ей было нужно на блюдечке — мою кровь, которая не только вернула ей молодость, но и позволила разрушить заклинание, чем запустила череду лавинообразных событий, которые привели нас к конечной точке — вратам, которые безумная ведьма хотела разрушить, ведомая лишь жаждой власти. И я едва не позволила ей это. Мне хотелось умереть. Ведь, если бы не я, Темперанс еще нескоро бы смогла проникнуть в город, а к тому моменту, члены Исторического общества может быть взрастили новое поколение женщин в белом, которые смогли бы ей противостоять. Которые не были бы такими слабыми, как я.

Тяжело вздыхаю, бросая короткий взгляд на часы. Сделанного не воротишь, приходится иметь дело с той реальностью, которую я наворотила. Мне успешно удавалось избегать Эйса вот уже почти две недели, первое время мы все вместе помогали восстанавливать город, поэтому против моей воли вынуждены были проводить вместе какое-то время. Я с трудом удерживала на лице отстраненное выражение лица, словно это не мне хотелось броситься ему на шею, зацеловывая его лицо, бесконечно извиняясь за своё поведение. Я хотела, чтобы он жил, даже если без меня в своей жизни. Но время беспощадно, пролетали дни, город восстановился, люди снова улыбались, Райан был жив [помня насланное Темперанс видение, я вытащила из шеи.. папы осколок топора, который случайно в неё отлетел], казалось бы, всё хорошо, можно расслабиться.

Но у меня не получалось. Всё моё нутро тянулось к Эйсу, скучало по нему, хотело видеть его каждый день, касаться его, просто быть рядом. На моё счастье, вызывая у меня неимоверную гордость, он устроился в морг помощником патологоанатома. Я не думала о том, что его должность может быть весьма удобной для меня, ведь Коннор уже пару раз озвучил нам, что он последний раз оказывает нам услугу. Нет, я просто была рада за Эйса, ведь видела, как он буквально светился, приходя и уходя с работы. Не то, чтобы я специально за ним следила, так складывались обстоятельства, что я пару раз оказывалась около здания морга по своим собственным делам. В конце концов, основать собственное детективное агентство не так уж и просто.

Звук мотора, остановившийся на моей подъездной площадке, вырывает меня из гнетущих мыслей. Наконец-то, Бесс как всегда опаздывает. Встряхиваю волосами, накидывая на плечи пальто, после повязывая поверх теплый шарф. Карсон уже весь мозг мне выел, что я недостаточно тепло одеваюсь и скоро слягу с простудой. Мысленно закатывая глаза, поправляю шарф, высвобождая из-под него волосы, опуская голову, одновременно открывая дверь, еще до того, как Марвин успевает постучать. Вот только в поле моего зрения появляются вовсе не элегантные полусапожки, которые предпочитает подруга. Тяжело сглатываю, пряча половину лица в шарфе, мысленно благодаря отца за нотации. У меня есть секунды, чтобы вернуть своему лицу привычную отстранённую маску. Я совсем не ожидала увидеть Эйса так скоро.

Богам клянусь, Бесс, я убью тебя.

— Привет, Бесс, — срывается с моих губ тупая шутка, заставляя меня с силой прикусить щеку изнутри, чтобы заставить себя замолчать. Стараюсь не пялиться на него, хоть и очень рада снова видеть его. Я ведь действительно соскучилась. Он — один из моих лучших друзей, поэтому я не могу не ощущать его недостаток в своей жизни. Натягиваю улыбку, поправляя на плече сумку. — Привет, — выхожу из дома, закрывая дверь, стараясь скрыть, как трясутся мои руки, — Она рассказала тебе, в чем дело? — стараюсь сразу включить режим серьезного детектива Нэнси Дрю, направляясь к Флоренс, один взгляд на которую почему-то заставляет моё сердце затрепетать. Стараюсь не думать о том, что нам предстоит провести в замкнутом ограниченном пространстве неопределенное количество времени. В конце концов, это мое первое официальное дело. Не хочется публично опозориться. Тем более не хочется расклеиться перед ним.